Фарид сидел на полу, с руками в наручниках, спиной к стене, и никогда еще ему не было так страшно ошибиться. Малейшее движение могло рассердить мужчину в грубой военной форме, который сидел на корточках напротив него и рылся у него в рюкзаке.

Пока они оба не сказали ни слова, и он не собирался быть тем, кто нарушит молчание. Говорить раньше, чем к тебе обратятся, значило напрашиваться на неприятности. Но если ему зададут вопрос, любой, он намеревался ответить честно и прямо. О том, чтобы пытаться кого-то перехитрить, в его положении не могло быть и речи.

Даже если бы они спросили у него пароль к компьютеру, он бы сообщил его им без колебаний. Это далось бы непросто, и он мог только надеяться, что они не узнают, что он расшифровал их жесткий диск и получил доступ к его содержимому.

Если они узнают, его шансы на выживание будут равны нулю. А он не был готов к смерти. Пока. Они уже забрали Цяна и, возможно, Дуню, и теперь остался только он. Единственным светлым пятном было то, что несмотря ни на что, он все еще был жив. Возможно, они поняли, что он им полезнее живым, чем мертвым. А может, они просто хотели потянуть время, чтобы поиграть с ним. Чтобы, как в случае с Цяном, нанести удар, когда он меньше всего этого ожидал.

Мужчина поднял глаза от рюкзака и посмотрел ему в глаза. Он среагировал слишком поздно, а должен был сразу же опустить глаза в пол. Просто смотреть в ответ, как он это делал сейчас, означало лезть на рожон. Но если он опустит глаза сейчас, то это все равно, что показать мужчине фак.

И теперь он сидел в безмолвной борьбе, которая прервалась только тогда, когда в комнату управления вошел коллега мужчины.

В отличие от первого, он не был одет в грубые сапоги и военную форму, а был в обычных брюках и пиджаке. Ему казалось, что оба были военными, но, возможно, это был совсем не тот второй из двух, которых они видели ранее, а кто-то третий. Возможно, это был их шеф, который теперь будет решать, что им с ним делать.

Как, когда и где.

– Вы работаете на Дуню Хугор? – Мужчина сделал шаг вперед и посмотрел вниз на Фарида, который кивнул. – Как вас зовут?

– Фарид. Фарид Черукури, – сказал он, чувствуя, как от усилий, чтобы сидеть так неподвижно, все его тело дрожало.

Мужчина присел на корточки, внимательно на него посмотрел и с серьезным лицом кивнул.

– Меня зовут Мортен Хейнесен, – сказал он и расстегнул наручники. – Я из полиции Копенгагена.

– Полиции? – Кто это? Как они могли его пропустить? – Вы из полиции? – Фарид не знал, что и думать.

– Так точно, – сказал Хейнесен, кивнув. – Нам о многом нужно поговорить, но сначала я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, где находится Дуня.

– Я не знаю, – покачал головой Фарид. – Я понятия не имею. Я даже не знаю, жива ли она. Я все время ей говорил, что ей нельзя уходить. Что это слишком опасно и что мы должны держаться вместе. Но, как обычно, она не слушала. Она никогда не слушает. А потом они все равно убили Цяна, хотя он даже не…

– О’кей, давайте успокоимся и будем разбираться со всем по очереди, – перебил Хейнесен.

– Успокоимся? – Фарид посмотрел на него. – Это последнее, что мы можем сделать. Мы ведь должны ей помочь. Разве вы этого не понимаете?

– И как мы можем это сделать, если не знаем, где она?

– Она где-то здесь. Она должна быть здесь. – Он перевел взгляд на выход. – Она просто вышла отсюда и с тех пор я ее не…

– Фарид, мы обыскали все помещения, и никого, кроме вас, тут нет.