Видя, что я молчу, Тина тащит меня в комнату, которую я первоначально планировала разделить с Жанель. В точности как в колледже. Одна из кроватей все еще стоит, правда, без матраца. От нее остался лишь проржавевший железный остов, теперь отодвинутый от стены.

Комната воскрешает воспоминания. Вот мы с Жанель говорим о сексе, примеряя вечерние наряды. Все было бы по-другому, если бы я не надела то белое платье. Если бы настояла на том, чтобы провести ночь здесь, а не в другой комнате дальше по коридору.

Тина бросает на меня взгляд.

– Ничего?

– Нет.

Я начинаю плакать. Опять оказаться здесь и пережить все по новой – это для меня слишком.

Не теряя времени, Тина тащит меня в комнату напротив.

Резиновый водяной матрац конечно же, исчез. Все остальное тоже. В этой пустой комнате глаз цепляется только за широкую темную полосу на полу, почерневшем от гнили. Она тянется к дверному проему, пересекает коридор и упирается в последнюю спальню.

Мою спальню.

Я замираю на пороге, упрямо не желая в нее входить. Не хочу вспоминать чем я здесь занималась. С Ним. И что сделала потом. Бегала по лесу, как безумная, сжимая в руке нож. А когда пришла в себя, там же его и бросила. Практически вложила Ему в руки.

Это я во всем виновата.

Да, их всех убили они с Тиной, но ответственность за это лежит только на мне.

И все-таки, хоть у него для этого были все возможности, меня он не убил. Сохранил мне жизнь, нанеся несколько легких ран, вызвавших столько подозрений у Коула и Фримонта. Он пощадил меня после того, что со мной сделал. Что я позволила ему с собой сделать.

Меня спасло только то, что он занялся со мной сексом. Теперь я это знаю точно.

Я всегда это знала.

Тина замечает на моем лице какую-то перемену. Легкая тень. Трепет.

– Что новое?

– Нет.

Это ложь.

Действительно, появилось кое-что новое. Клочок неведомого воспоминания.