Гибрид остановился. Айанна едва успела посмотреть назад, как существо схватило ее за шею и поставило на колени. Потом монстр обернулся, и Грейс инстинктивно отшатнулась. На нее смотрело кошмарное угловатое костлявое лицо с черными глазницами. Эта жуткое существо одной рукой прижимало ребенка к земле, а другую занесло над головой девочки. Грейс была уверена, что лезвия его когтей растерзают той горло.

— Нет! — завопила Грейс, целясь в человеко-зверя.

Ей мешали перчатки, ветер и холод, и оружие выпало у нее из рук. Она отказалась от попыток найти его и бросилась вперед. За мгновение до того, как обрушить кулак на противника, Грейс замерла, окаменев от ужаса. Позади странного существа возникла огромная тень. Из тьмы высунулась пасть и схватила похитителя. Вопль и последовавший за ним хруст костей были унесены ветром, а потом заледенелую равнину разорвал жуткий рев. На этот раз Грейс увидела его, склонившегося над жертвой с наполовину оторванной головой и мотающего тело слева направо, словно кучу мяса, чтобы сломать ему позвоночник.

Айанна вопила от ужаса. В ту секунду, когда медведь будет уверен, что убил свою первую жертву, он набросится на вторую.

Грейс в панике бросилась назад, упала на землю, подобрала пистолет, сорвала с правой руки перчатку и развернулась. Зверь приготовился вонзить когти в тельце ребенка. Грохнул выстрел. Прозвучал хриплый крик боли, и животное, остановив атаку, отступило. Кровь уже окрасила его белую шерсть на правом боку.

— Айанна! — крикнула Грейс.

Но девочка застыла, съежившись от страха. Позади нее медведь отступал, тряся мордой, с которой капала кровь. Грейс подбежала к Айанне, не обращая внимания на ее крики. Она была на полпути, когда зверь обернулся и посмотрел в ее сторону. Он уставился на нее глазами голодного хищника.

Грейс вскинула оружие, удерживая руку неподвижно, несмотря на ветер. Ей не хотелось убивать медведя, но если бы она попыталась просто напугать его, существовал большой риск, что он убьет девочку. Поэтому на этот раз она неспешно прицелилась в голову и нажала на спусковой крючок. Ничего не произошло. Хотя ее указательный палец вжал крючок до предела. Механизм оружия замерз. Стрелять было невозможно. Она снова изо всех сил нажала на спусковой крючок и закричала от досады.

Разъяренный медведь мотал головой, не решаясь броситься в атаку. Грейс прикинула, что находится к Айанне чуть ближе, чем животное. Но шансы подхватить ребенка и добежать с ним до иглу были ничтожно малы. Если медведь погонится за ними, то без труда настигнет и разорвет на части.

Грейс довелось побывать в ситуациях, в которых другие погибли бы или отступили. Она сознавала, что это одно из ее скрытых преимуществ. Но никогда в жизни она не испытывала такого унаследованного от предков страха и не сталкивалась с грубой силой хищного животного.

Ноги ее дрожали, дыхание было серией нервных вдохов и выдохов. И ни одно достижение в эволюции человечества как биологического вида не давало ей надежду выживать в схватке с этим зверем. Она больше не могла рассуждать, она уже не была человеческим существом, пребывающим на верхушке пищевой цепочки, а всего лишь мясом, предназначение которого — стать пищей для более сильного, чем она сама.

Ею овладел страшный рефлекс: выбрать смерть, чтобы покончить с невыносимым страхом смерти. Она упала на колени, затем распростерлась на земле, чтобы дать себя легче сожрать. Снег холодил ей лоб, ветер хлестал по спине, а на щеках замерзали слезы.

Но сквозь охватившее ее отчаяние ей послышался доносимый порывами ветра тоненький голосок, повторяющий ее имя. Она подняла голову и увидела Айанну, смотревшую на нее и плакавшую. Перед ней снова встал образ умирающего в пещере Йена, которому она обещала, что он останется жив, и это видение стало для нее как пощечина.

Жажда жизни дала электрический разряд ее мозгу гомо сапиенса, оживила сообразительность. Она воспользовалась своим положением, чтобы начать осторожно, ползком, двигаться в сторону Айанны. Каждый преодоленный ею сантиметр немного увеличивал ее шансы. Медведь поскреб своими мощными когтями лед и поднял морду, чтобы принюхаться. Да, он ее видел и понимал, что она приближается. Но, возможно, он был еще слишком напуган полученной пулевой раной? Грейс чувствовала, что он напрягся, и была уверена, что он вот-вот бросится на нее. Она вскочила на ноги и со всех ног побежала к Айанне.

В этот же момент медведь рванулся к своим жертвам, но тяжело рухнул, удивленный внезапной болью в боку. Яростно заревев, он поднялся на лапы, тряхнул головой, забрызгав снег кровью, и, подгоняемый болью, продолжил бросок, разбивая лед мощными когтями и разбрасывая его мелкие кусочки.

Грейс уже не могла отступить. Подгоняемая ветром, оглохнув от стучащей в ушах пульсирующей крови, она добежала до девочки, поскользнулась и, увлеченная порывом, упала. Она заметила позади себя бегущего разъяренного медведя с разинутой пастью.

Грейс вскочила на ноги, схватила Айанну за руку и потащила за собой. Она бежала так быстро, как не бегала еще никогда в жизни. В этом отчаянном беге Грейс слышала топот преследующего их хищника. Он должен был настигнуть их прежде, чем они доберутся до спасительного иглу. Звериный хрип дохнул ей в спину, и медведь упал на нее, раздирая когтями ее парку.

Грейс упала ничком, увлекая за собой Айанну. Она задыхалась под тяжестью зверя и была бы даже рада, если бы он сломал ей шею и прекратил ее страдания.

Но ничего не произошло. Прогремели выстрелы, послышались голоса, и она почувствовала, что туша медведя уже не давит ей на спину. Сколько секунд прошло, прежде чем она расслышала, что ее зовет Наис? Грейс не смогла бы этого сказать. Паника совершенно стерла у нее ощущение времени.

— Грейс! Грейс!