– Вам сказочно везло на встречи с людьми знаковыми: тут и маршал Жуков, и Гагарин, и Шолохов. Это всё государствообразующие имена. Приведу ваши слова: «Помню хорошую шутку Гагарина. Летели мы не на очень большом самолете. На первых сидениях Гагарин с Павловым (это секретарь ЦК ВЛКСМ), за ними сидел я. И тут, смотрю, стюардессы вокруг меня стали виться, столики свои подкатывают, все яства предлагают. Оказалось, они сначала, конечно, к Гагарину, понятно – кумир всей планеты. А он им: «Да ладно, девушки, что я! Вот за мной человек сидит, видите, – на Луну готовится! Первым полетит!»
Вопрос: каким вам запомнился Юрий Гагарин, какими штрихами можно набросать его портрет?
– Я думаю, что это в каком-то смысле еще недосягаемо. Вот когда мы были у скульптора Сергея Конёнкова, он назвал Гагарина небожителем. Вот это ёмкая, простая формула. Конечно, это человек, который уже ушел в века, и он, слава Богу, стал нашей опорой. Это живой, весёлый человек, и в то же время человек духовный. В 1965 году, прошу запомнить дату, в 1965 году – только что ушёл Хрущёв – не где-нибудь на кухне, а на пленуме ЦК ВЛКСМ Гагарин заявил, что надо восстановить храм Христа Спасителя, потому что он поставлен в честь победы над Наполеоном. И этот первый призыв к восстановлению храма прозвучал из уст Гагарина. Вот каким он был!
– Приведу фрагмент вашей беседы с маршалом Жуковым. На ваш вопрос «Почему мы всё же победили?» военачальник отвечал: «Действительно, почему? Немецкие генералы – лучшие. Мы у них учились. Прусские офицеры – военная косточка, отборная каста. Немецкий солдат уже несколько лет приучен был воевать и побеждать… Но мы победили, потому что у нас был идейный, духовный солдат».
Вопрос: на ваш взгляд, контрактная армия, которая сегодня формируется или сформирована, может быть идейной и духовной?
– Жуков был, как вы знаете, очень осторожен в формулировках, но ответил он именно так. А сегодняшняя армия, по-видимому, требует контракта, потому что на вооружении стоит высокотехнологичное оружие и призывник не в состоянии всем овладеть. Но в то же время необходимо, чтобы призыв в армию сохранялся и на службу призывали. Это обязанность каждого гражданина страны.
– Икона мировой литературы – Шолохов. Ваши встречи, ваши впечатления?
– Вы знаете, это, конечно, образное слово – икона, но сам Шолохов иконой не хотел быть, не хотел быть идолом и человеком для подражания.
Я знал его с 1967 года, бывал у него дома десятки раз, и никогда не возникало впечатления монументальности. Это было распахнутое поле. Сплав простоты и мудрости. Это отметил и Василий Шукшин. За 10 дней до своей гибели он приезжал после съёмок фильма и потом мне говорил: «Меня поразил Шолохов. Это мудрец, великий мудрец, и как видит зорко».
Шолохов многогранен. Я уже не говорю, что это гений и создатель лучшего романа 20 века.
– Вы историк по образованию, доктор исторических наук. Как вы оцениваете роль Петра I в истории России?
– Я лично считаю роль Петра I положительной при всех издержках и при том, что он всё делал через колено.
– Замшелых бояр Петр I учил уму-разуму, молодёжь отправлял учиться за границу, сам облачился в фартук, взял в руки плотницкий топор и стал прорубать окно в Европу. А сегодня это окно заложили мешками с песком и превратили в амбразуру.
– А что нам перенимать сегодня у Европы – гомосексуализм и однополые браки?
– Я думаю, по этим вопросам мы можем фору дать Европе. У нас своих гомосексуалистов хоть отбавляй, и «голубые» лобби существуют, только это всё не на виду, а разреши им проводить парады, и под радужные знамёна стекутся тысячи, десятки тысяч человек. И хрен с ними, мне до них нет дела. Угрозу для страны представляет социальная несправедливость, ложь, бюрократия, коррупция, засилье оборотней, осуждение невиновных людей, вынесение неправосудных приговоров… В трясине этой вязнет вся страна.
– Грехи наши, конечно, надо изживать. Грехи у нас есть, их много. И бахвальства тут не может быть никакого. Никогда Россия себя от всего мира не отгораживала. Русский человек – это всечеловек, как говорил Достоевский. Но Европа – это Европа, а мы – это мы. У нас есть своя сущность, своя вера, своя история, своя культура, и нам из этого надо исходить.
– «Слово о полку Игореве» называют памятником русской литературы, но мне кажется, что это не памятник, а кодовое послание, глас вопиющего в пустыне, который дошел до нас через века и свидетельствует о невозможности русского объединения или о возможности такого лишь тогда, когда уже земля разверзается под ногами. Спросите у любого, кто служил в армии, и он подтвердит, что у них в роте десять кавказцев объединялись и верховодили среди сотни разрозненных русских. И это не потому, что русские малодушны, а потому, думаю, что не русское, а российское преобладает у народа, он себя воспринимает некой глиной, которой лепится и крепится страна. Так определено свыше. Это народ великого терпения, высокой жертвенности, народ, для которого на миру и смерть красна. И в этом не слабость, а сила народа, и это, отдаю должное, хотя не принадлежу к его сторонникам, прозрел Сталин, когда поднял тост за великий русский народ.
Вы, видный представитель русской партии в России, что вы на это скажете?
– Мы думали об этом и раньше, когда у нас были какие-то попытки соединиться, а соединения русских людей не произошло. Гоголь в своё время отмечал, что на Руси любое дело должно получить одобрение Церкви. И вот Всемирный Русский Народный Собор, главой которого является патриарх Московский и всея Руси, объединил людей. Он образовался в 1993 году, а уже на следующий год под эгидой Собора в Свято-Даниловом монастыре собрались представители 25 партий, и это было крайне важно для страны после того, как общество раскололи события 1993 года.
Собор всегда в истории России играл значительную роль, и сегодня эта роль будет только возрастать. Я в этом убеждён.