Да как сопротивляться, если всё вокруг принимало оттенок мрачной готической сказки? Завораживающе и страшно одновременно. Меня раздирали на части любопытство и тревога — хотелось зажмуриться и в то же время смотреть в серьёзное лицо Двэйна бесконечно.

Таких ощущений рядом с ним я ещё не испытывала! Это было чем-то похоже на то, как Кадан пытался воздействовать на меня через метку — но тогда всё смазывали мои раздражение и злость. А сейчас почти то же самое чувствовалось несколько иначе. Глубже, мощнее — пробирало до самого нутра, но при этом не дурманило голову и не вызывало желания прекратить это немедленно.

Я словно шагнула на другую ступень реальности!

Теперь можно было понять состояние Файоны во время ритуала, некоторую отрешённость и даже заторможенность. Возможно, сейчас я выглядела так же. Может, даже хуже.

Некоторое время Двэйн пристально смотрел в моё лицо, а затем отступил, скользя ладонями по моим предплечьям. Следом за его прикосновением на коже оставался золотой светящийся узор. Совершенно неупорядоченный — словно Привратник магнитом вытягивал из меня магические силы. Тепло накапливалось в кистях рук, пронизывало пальцы — а когда претемнейший отпустил их — сиянием, мерцающими цепочками огненная энергия потянулась за ним.

Вблизи это выглядело несколько иначе, чем со зрительских мест! Эффектно — ничего не скажешь!

Я и правда чувствовала некое единение с Двэйном, хоть наши энергии были противоположны, более того — опасны друг для друга. Но вот связь изменилась, в огненное свечение переплелось с тьмой Привратника — и что-то внутри меня шевельнулось. Я чётко ощутила движение, раздражение, нежелание подчиняться.

Взбудораженная энергия горячими толчками пыталась сбросить выстроенные Двэйном оковы.

Хаос усилил мою магию, попытался перехватить контроль — и свечение тянувшихся от меня к Двэйну цепей стало сильнее. Словно бы огонь хотел выжечь тьму. Привратник сразу заметил это — его лицо напряглось — он подтянул резервы из бездонного колодца Тьмы, с которым тоже был связан всей своей сущностью. И сопротивление сущности поумерилось.

Впрочем, я всё ещё чувствовала напряжение — а значит, просто всё не закончится.

Мои руки буквально заледенели. Я встряхнула ими, пытаясь вернуть чувствительность. Магические нити опасно замерцали.

— Осторожнее! — предупредил меня Двэйн. — Сейчас!

Он повернулся к арке, которая теперь словно бы изрыгала бурю, и позволил части Хаоса проникнуть в зал. Та радостно метнулась внутрь и нависла над нами грозовым небом.

Ощущение того, что из меня магнитом вытягивают металлическую стружку, стало явственнее. Под кожей кололо и пекло одновременно. Это становилось всё невыносимее, хотелось остервенело почесаться и избавиться наконец от магических оков.

— У меня на запястье проявляется какая-то метка! — предупредила я претемнейшего. — Это нормально?

— Да, нормально, — сосредоточенно глядя перед собой, бросил тот. — Метка появляется у леоты, её рисунок меняется при установлении связи, но я не дам ему сформироваться полностью. Не беспокойся!

Что ж, придётся ему довериться.

И тут утробный кошачий рык пронёсся между стенами зала. Скорее даже свирепый, крайне недовольный “мявк”. Гугл, который так и сидел на своём постаменте, даже вздрогнул, подлетел, но опустился обратно.

В этот миг ему явно захотелось что-то сказать, но он помнил о просьбе Двэйна не вмешиваться.

Сумеречная рысь медленно, как в замедленном кино, стянулась воедино из разрозненных частичек хаоса, и остановилась перед Двэйном в охотничьей позе, готовясь в любой миг кинуться на него. Её глаза извергали огненные сполохи.