Глава 50. …в могилу
Рэйдан бежал. К плечу он прижимал меня крепко, я смотрела ему за спину и могла насладиться изменениями в пейзаже. Злосчастная срезанная ветка стала эпицентром «взрыва»: от неё расходились волны шевелений, с рокотом и треском камни поднимались из земли, принимая человекоподобные фигуры. Выкручивались вверх корни, превращаясь в ноги деревьев. Стены лабиринтов разворачивались в гротескных змей. Алые глаза вспыхивали на всех поверхностях…
— Рэй, на помощь! — сиреной орала Дафна и, придерживая на своём плече тушку Лузиро, бежала за нами.
Я бы заценила героические попытки заместителя ректора спасти непутёвого студента, если бы этот самый заместитель ректора не устроил нам пришествие хтонического пушного зверька.
Лабиринт натуральным образом оживал — до каждой веточки, до каждого камушка — и пытался добраться до нас. К счастью, наша скорость оказалась выше скорости оживания окружающего пространства, и пока Рэйдан с Дафной держали темп, но… Одно неудачное падение — и вся эта ожившая чудовищная масса нас накроет.
Волосы стали дыбом, а выброс адреналина начисто заглушил боль в постоянно отбиваемом прессе и спине, на которой подпрыгивал рюкзак с тяжёленьким Поком. Рэйдан мчался прочь и на вопящую Дафну не оглядывался. Да и зачем, если её вопли прекрасно показывают, что она жива и не слишком отстаёт.
На меня она смотрела с упрямой ненавистью. Рядом с её перекошенным лицом белели два слегка тронутых зеленью полушария Лузиро. Я почти уважала её за то, что она стоически несла это голое чудо.
Кр-р-р-бам! — лес-лабиринт хрустел. К грохоту и треску добавился отдалённый рокот.
Сердечко замирало, а глаза лезли на лоб: земля поднималась и раскачивалась, словно морские волны. И эти волны вздымались всё выше, а затем обрушивались вниз и снова поднимались. Каменные и растительные гигантские змеи, раскрутившиеся из стен лабиринтов, сверкали алыми глазами. Лихорадочно-дёрганными движениями изгибали гигантские тела, словно марионетки в руках неумехи. Косо и криво, но они ползли за нами. В глазах рябило от их отрывистых движений. Цветные пятна перетекали по изломанным телам, смешивались, разделялись, тела сталкивались и перетекали друг в друга в странном ритме, и отдалённый гул поддерживал этот ритм перепадами звука. Р-р-рам! Тр-р-рам! Р-р-рам! Мурашки ползли по телу, взгляд увязал в мельтешении пятен. В их безумной пляске. Словно в ночном клубе под светомузыку, и само небо подмигивало в такт. Ну точно это просто танцы! Змеи из камней и растительности так красиво извивались, вот бы подрыгаться с ними вместе, стать такой же пятнистой, угловатой, многосоставной… Я потянулась вперёд…
Шлёп! — ягодицу обожгло, выбив слёзы.
— Не смотри! — рыкнул Рэйдан, практически вжимая меня в плечо.
Смаргивая слёзы, я потянулась рукой к пострадавшему месту. Рэйдан нёсся между качавшихся деревьев. Теперь сквозь гипнотический ритм гула я внезапно услышала вопли Дафны.
— Рэй! Рэй!
Прищурившись, уже смутно понимая, что движения оживших стен лабиринта меня заворожили, я сквозь спасительную пелену слёз разглядела Дафну. Голый Лузиро извивался на её плече в тщетной попытке соскочить. Она держала его под коленями и дополнительно привязала чёрной верёвкой. Бежала ходко, словно лишний брыкающийся вес её не напрягал. Боевой дракон, чего уж.
Каменно-древесные «змеи» всё выплясывали свой дёрганный танец, земля продолжала колыхаться подобно морским волнам, деревья трещали и вертелись, после нас поднимаясь выше, выпрастывая корни-ноги и присоединяясь к дикой пляске. Снова меня увлекало их движение, и я зажмурилась.
Сразу стало хуже: острее чувствовалось, как нас качает вверх и вниз, больнее стало животу на жёстком накачанном плече, отчётливее рюкзак стучал по затылку. Я вцепилась в куртку Рэйдана, стиснула зубы. Голова шла кругом, треск и рокот оглушали, остро-сладкий запах обжёг ноздри. К горлу подступил ком.
Распахнув глаза, я уставилась вниз, на стремительно мелькавшую землю. Щупальца мха хватали Рэйдана за ноги и рвались-рвались-рвались, разбрызгивая кислотно-зелёный светящийся сок. Подняла голову: земля вспучивалась чаще прежнего, гротескно-гигантские существа закрыли собой горизонт. Дафна бежала молча. Мертвенно-бледная под цвет задницы Лузиро, со стиснутыми губами и яростью в глазах. Но в этой ярости больше не было ненависти ко мне. Только решимость не сдохнуть в этом безумном месте.
Кр-р-р-бам!
Справа огромное дерево с кроной-лабиринтом начинает выбираться из земли. Ветви раскручиваются, превращаясь в очередной клубок исполинских змей. Сердце пропускает удар: кажется, Рэйдан бежит медленнее, чем оживает лабиринт.
— Рэй! — интонации Дафны другие, без истерик и сопливости, какие-то обречённые.