– Не так много я и злюсь.

– Очень много! – объявила Амелия, став по-взрослому серьезной. – Я не забуду свою маму. Камиллу, – она с любовью взглянула на портрет. – Честно-честно!

– И я ее не забуду, – мой голос звучал надломлено, в носу неприятно покалывало. – Я ее любил всей душой, – говорил я, присаживаясь на корточки и обнимая дочь. – Но ее не вернуть.

– Я знаю, – малышка гладила меня по голове. – Ты такой красивый, когда не грустишь. Я тебя тоже очень люблю. И госпожу Карину люблю. Я хочу, чтобы вы поженились. И мне нужна сестренка. Мальчишки противные. Ужасные просто. Никогда больше не буду ходить кататься с горки. Пап, а можно в замке сделать горку?

Я слушал дочь, прикладывая максимальные усилия, чтобы не показать слезы. Она была рассудительной и умной, как настоящая взрослая леди, и невероятно наивной и милой, как и любой ребенок ее возраста.

– Я сегодня же отдам приказания построить горку. Только приближается весна, может, отложим строительство на следующий год?

– Хорошо. Но раз снег скоро растает, то я хочу качели. Мне и госпоже Карине. Она тоже любит качели.

– Я не сомневался в этом, – хмыкнул я.

– А когда ты сделаешь госпоже Карине предложение? – спросила Амелия, взглянув мне в глаза.

– Хотел сегодня за ужином.

– Она будет шокирована, – захихикала дочь, обнимая портрет матери и прыгая зайцем. – Я представляю, какие у нее будет глаза. Вот такие, – она смешно вытянула личико и округлила глаза.

– Надеюсь, что нет. Это не лучший признак.

– Уверена, госпожа Карина согласится. Точно согласится. Точно-точно!

– Хорошо, – улыбнулся я. – Только это секрет. Ты же сохранишь секрет? – спросил у дочери.

– Клянусь!

– Спасибо, – я поцеловал Амелию в щеку. – Жду тебя на ужин.

– Я обязательно буду, – пообещала она, с восторгом глядя на меня.