— Наоборот, — повеселела я, довольная его реакцией. — Доктор сказал, что мне нужны долгие прогулки, чтобы память ко мне окончательно вернулась.

— Как это с вами случилось? — озабоченно продолжал мужчина, будто игнорируя просьбу поведать о нашем знакомстве. Что-то мелькнуло в его взгляде, и оно немного испугало.

— Неважно, — растерянно ответила я, чувствуя себя в виноватой в чем-то, о чем ещё не знала. — Может быть, расскажу, но после вас.

— Ах, знакомство, да? На самом деле, я не хочу говорить лишь потому, что надеюсь, вы вспомните сами, — выкрутился он. Вот интриган хитрожопый. Ну что же, я тоже так умею.

— В таком случае, я тоже надеюсь, что вы узнаете об обстоятельствах моей травмы самостоятельно, — повела губами я.

— Как скажете, милая леди, — неоднозначно произнёс мужчина, а потом добавил: — Может, это даже к лучшему. Хотел бы я потерять память, чтобы вновь пережить некоторые вещи. Например, первую любовь.

Он мечтательно взглянул на небо, не переставая вести меня под руку. Удивительно, и как он с поднятой головой умудрялся ловко обходить лужи и следить за дорогой, да еще и оглядываться назад?

— Так как? — вновь поинтересовалась я. Имя. Мне нужно было имя, иначе как я буду его называть в эротических фантазиях перед сном?

— Эмиль, — ответил мужчина и зыркнул пристально на меня, да так, что у меня затряслись коленки. Что-то знакомое было в этом имени, оно по-особому откликалось в сердце. Было в моем эмоциональном состоянии рядом с мужчиной что-то волшебное, я бы даже сказала — больное, а потому воспринималось мной как ненормальное, с чем я должна бороться, но не могла. Никогда в жизни не чувствовала подобного от обычного разговора с человеком, и теперь происходящее стало даже немного пугать. Я не показала, но захотелось убежать, спрятаться от волны чувств, которой меня нещадно прибивало к этому мужчине, и одновременно не хотелось отпускать его руку больше никогда в жизни.

— К сожалению, я вряд ли вспомню, — слабо улыбнулась я, пока внутри меня цунами разрушало остатки ледяного панциря, которым после измены бывшего было защищено мое сердце.

— Отчего же? — мужчина подвел меня к булочной, и запах так сильно ударил в нос, что мой желудок решил издать противный звук. Блин. Я проголодалась… как не вовремя. Или вовремя? Мне не придется отвечать на неудобный вопрос.

Мужчина, услышав зов желудка, остановился около булочной.

— Не будете против, если я вас угощу?

— Не буду, — улыбнулась я, предчувствуя сладкий вкус выпечки. Эмиль открыл мне дверь в булочную, и я с удовольствием зашла и стала разглядывать ассортимент. На самом деле, не густо, но меня сейчас устроит что угодно, а потому я выбрала самую дешевую булку и, когда мы вновь оказались на улице, жадно вонзила в нее зубы, оторвала кусок, а остальное свернула и убрала. Как будто неделю не жравши…

Эмиль смотрел на меня удивленными глазами, но в них не было и капли отвращения. Воровато оглянувшись, чуть наклонился ко мне, набившей щеки, и прошептал:

— Моргните, если дома вас держат на голодном пайке.

От смеха я чуть не выплюнула содержимое рта, но сдержалась, отрицательно покачала головой.

— Нет, но вместе с памятью пропали и манеры, — усмехнулась я. — Извините за это.

— Не беспокойтесь об этом, — пожал плечами Эмиль и вновь подал руку. Мы направились дальше по улице, пока не зашли в парк. Все еще много людей, которые будто бы мешали нам завести разговор по душам. — Я не благородного происхождения. У меня нет титула, нет герба и благозвучной фамилии.

Звучало без нотки сожаления, что мне понравилось, хотя, вероятно, он собирался спугнуть меня данной информацией. А я вижу здесь одни плюсы. Будь он каким-нибудь вшивым лордиком, облил бы меня помоями уже за кусок булки, схаванной посреди дороги, или за нежелание носить корсет, или за простоту и искренность. К черту этих благородных господ, в которых очень много спеси и ни капли человечности. И хорошо, что не буду какой-нибудь графиней аля-Пердю в этом мире, когда выйду за него. Ой, блин, почему я уже думаю о браке?..