После того как я вернулся в лагерь, маршал Фармер не сказал мне и двух слов. Даже когда я, разведя огонь, отыскал в сумке остатки еды и предложил ему, он лишь отмахнулся от меня, зажег трубку и уставился на языки пламени. Мне тоже не очень-то хотелось с ним беседовать. А по правде говоря, я даже был рад помолчать. По крайней мере, пока было светло. Но с наступлением вечера мои мысли стали то и дело возвращаться к привидениям из Топей, и тишина начала действовать мне на нервы. Куда бы я ни обратил взгляд, везде мне чудилось лицо той женщины. Ярко-алая кровь. Ужас от настигшей ее смерти, застывший в единственном глазу. К тому же меня одолевали вопросы, которым я не находил ответа, и в конце концов я набрался смелости и нарушил молчание.

– Маршал Фармер? – Я и сам услышал, что мой голос прозвучал в темноте жалким писком. – Можно я спрошу вас кое о чем?

Старик недовольно глянул на меня:

– О чем?

Я понимал, что сейчас нужно очень осторожно подбирать слова.

– Там раньше ничего не происходило? В тех Топях, через которые мы ехали?

– Ты хочешь сказать – там, где ты увидел медведя? – фыркнул маршал и, преисполненный презрения, сплюнул в огонь.

Я решил не обращать внимания на насмешки.

– Когда-то Па рассказывал мне, что в этих краях происходило много стычек. Между переселенцами и местными обитателями.

– Вся эта территория была спорной, если ты об этом, – ответил он, подбрасывая в огонь щепки. – Но мы вытеснили их.

– Кто это мы?

– Правительство.

– Вытеснили их куда?

– На индейскую территорию! Черт бы тебя побрал со всеми твоими вопросами!

Я подумал о призраках.

– Мне кажется, их не вытеснили, – тихо возразил я. – Мне кажется, их всех убили.

– Убивали с обеих сторон. Уж поверь мне.

– Мой Па говорит, что с аборигенами поступили отвратительно.

Маршал Фармер шумно прочистил горло и бросил в огонь еще ветку.

– И я тоже считаю, что это отвратительно, – добавил я.