— М-м-м, я обещаю подумать. — Прикусываю его губу и зарываюсь пальцами в его волосах.

Резкий звук мелодии его телефона заставляет нас отскочить друг от друга.

Артем громко и неприлично ругается.

— Нужно ответить, — виновато произносит он и берет со стола телефон.

Пока он решает по телефону рабочие дела, я брожу по гостиной. У аквариума лежат очки Артема в толстой оправе. Я подбираю их. Я заметила, что у Артема уже вошло в привычку оставлять их везде.

Интересно, как бы я выглядела в очках? Вид строгой училки пошел бы мне?

Я надеваю на нос очки и не сразу понимаю, что не так. До меня доходит лишь тогда, когда я подхожу к зеркалу и понимаю, что я вижу себя абсолютно четко! Но это невозможно. Артем не может рассмотреть буквы на телефоне — значит, у него должно быть очень плохое зрение. А в оправе нулевые диоптрии.

Нулевые!

Что за черт?

Я возвращаюсь в гостиную, держа в руках его очки. Останавливаюсь напротив сидящего на диване Артема. Он все еще разговаривает по телефону. Скользит взглядом по моей фигуре и останавливается на руках. Наверное, в выражении моего лица отпечатывается что-то такое, что заставляет Артема нервничать.

— Я перезвоню, — обрывает он разговор и отключается.

Смотрит на меня серьезно, губы сжаты в тонкую линию. Протягивает руку и забирает свои очки.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спрашиваю я.

Я оборачиваюсь, внимательно смотрю на мужчину. Вспоминаю, что еще одни очки остались на прикроватной тумбочке. Быстрым шагом направляюсь в спальню. Хватаю их. Натягиваю на себя.

Нулевые диоптрии кажутся мелочью, если бы не тот факт, что Артем постоянно ссылался на плохое зрение.

— О чем ты?

— Ты понял о чем, — выжидающе смотрю на него. — Что это за спектакль?