Я должна поговорить с Венди. Обойти это невозможно, у нее лучшие связи в Шелл — Харборе. Она единственная, кто может мне помочь.

Мне нужно раскопать свой телефон, который наполовину спрятан за лавиной газет, ручек и маркеров. Я прокручиваю, чтобы найти ее номер, но не решаюсь нажать кнопку вызова. А если она не хочет со мной разговаривать? Хуже, если она захочет, но потребует ответов? Не знаю, смогу ли я справиться с этим разговором сейчас. Еще нет.

«Ты ведешь себя как трусиха. Ты солгала Венди, и теперь пришло время столкнуться с последствиями. Позвони ей, пока не потеряла самообладание».

С глубоким вздохом я это делаю.

Телефон все звонит, пока я не уверяюсь, что Венди не ответит, но в последнюю минуту я слышу, как она берет трубку, и тихое:

— Привет, Ева.

К горлу подступает твердый ком. Я так скучала по ней.

— Привет, Венди, — мягко отвечаю я. Невозможно не заметить дрожь в моем голосе, когда я говорю. — Я знаю, что сейчас неподходящее время, чтобы спросить тебя об этом, но мне… мне нужна услуга.

Она цокает языком, что, как я поняла, означает, что она раздражена, или расстроена, или и то, и другое.

— Ева, — спокойно говорит она, — я не слышала ничего от тебя несколько дней, и это то, с чего ты начала?

Будто я ребенок, которого ругает властный родитель, хотя я ненамного моложе Венди. Мне хочется защищаться, но я знаю, что это не принесет мне никакой пользы. Полагаю, я вела себя как ребенок, думая, что смогу вечно избегать этого разговора.

— Я не знаю, у кого еще просить, — я делаю паузу и пытаюсь собраться, но слезы уже наворачиваются.

— Хорошо, — в конце концов, уступает она, и я слышу ее вздох в трубке. — Какая услуга?

То, что я собираюсь спросить, прозвучит нелепо — может, это даже вызовет у нее еще больше подозрений. Но это никак не обойти. Конечно, я могла бы утверждать, что поиск работы там, откуда я родом, отличается, но она уже знает, что греческий город Корсика нереален. Поэтому я прямо говорю:

— Мне нужно найти работу, а я не знаю, как это сделать, потому что у меня нет документов.

— А как насчет твоей школы плавания?

— Никто не хочет пускать своих детей к учителю вне закона, — отвечаю я с горечью в голосе.

— Газеты, расклеенные по всему городу?

— Верно.

Я внезапно злюсь на Каллена за то, что он разрушил мой бизнес. Мне нравилось работать в воде, учить детей плавать, и теперь эта мечта стала далеким воспоминанием. Но так делает Каллен. Он находит все, что доставляет мне радость, и удушает это.