— Теперь остальное, — сказал он, проводя рукой по крепкой выпуклости джинсов.

Она предстала перед ним совершенно обнаженная, и улыбнулась, когда он, раздевшись, схватил ее.

— Мерсер, — застонала она, когда он затянул ее на кровать.

— Знаю, дорогая. Я буду осторожен.

Анника чувствовала, как влажнеет между ног, пока они неистово целовались. Ей нравился вкус его кожи, ощущение его веса.

— Святой ад, — застонал он, склонив голову ниже, впервые полностью погружая его напряженный член в её рот. Это то, о чем она думала прошлой ночью, когда в одиночестве лежала в постели и желала его. Он схватил ее за волосы и показал ей, чего хотел.

Анника слегка вскрикнула, когда он оттянул её голову дальше. Его взгляд был возбужденным, когда он раздвинул её ноги и устроился между ними. Все эти ночи, когда они играли в занятия любовью, он никогда не доходил до самой сути. А сейчас готов. Она поняла.

— Мерсер, — прошептала она, касаясь его лица, — я так люблю тебя.

Он был у её скользкой щелки. Конечно, Анника слышала шепот почтенных дам, что это будет больно. Но все будет в порядке, потому что боль мимолетна, если ты в руках своего мужа. И все же, Мерсер Долан не был ее мужем. Она увидела в его лице, что он выбрал сегодняшний вечер, чтобы проникнуть в нее и сохранить этот момент для себя. Она не хотела останавливать его, не совсем так. Анника закрыла глаза и приготовилась.

— Анни, — сказал он с болью голосом, все еще не торопясь войти в неё. Этим прозвищем только он называл ее. Она удивилась, когда он резко слез, перекатываясь на спину, и судорожно вздохнул. Он заметил, как она смотрит на него и криво усмехнулся. — Черт возьми, — сказал он.

— Дорогой, — она поцеловала его грудь. — Я хочу этого. Я хочу быть с тобой.

Мерсер отвернулся. — Когда ты так говоришь, Анни, сразу кажется, что нужно встать и сделать предложение.

Она подумала о Мерсере Долане, как о муже. Картинку не так легко было представить.

— Это что так страшно? — она поцеловала его грубую щеку, чувствуя щетину на своей щеке. — Ты мог бы брать меня каждую ночь. Как хотел взять меня с той первой ночи.

— А я мог ведь, ты же знаешь, — напомнил он ей, улыбаясь.

Анника влепила ему пощечину за его нахальство, и он в ответ жестко прижал её руки вниз.

— И я могу прямо сейчас, Анника Ларсон, — сказал он с полной уверенностью, а затем отпустил ее, нагибаясь под кровать, чтобы схватить бутылку виски, которую он там оставил.

Он сделал несколько глотков, пока Анника наблюдала за ним со смешанными чувствами. Мужчина был в бешенстве. Так часто она отчаянно хотела, чтобы вместо него она любила Джеймса. Анника знала, Мерсер по-прежнему с дэйнсами. Её интересовало, посещает ли он Комнату Розы, когда ему приспичит. Да, Мерсер Долан делал так, как ему заблагорассудится. И, вероятно, всегда будет.

Но потом он осторожно поставил бутылку на пол и прижал ее к своей груди. Мерсер был жестоким бандитом, преступником. Тем не менее, рассудок исчез, когда она оказалась в его объятиях. Анника понимала, что он в некотором роде заботился о ней, что выходило за рамки простых плотских утех. Она понимала это, потому, что он был прав; он мог бы давным-давно лишить ее целомудрия и покончить с этим. Так кто же она для него? Что может быть у них в будущем?

— Я слышала, Каттер Дэйн вернулся в Раздор-Сити, — сказала она.