Книги

Полшага до мечты

22
18
20
22
24
26
28
30

Тёмка к концу пути заснул, примостившись у Сережи на коленях.

Виктор встретил нового родственника с показным радушием — Аня давно научилась разбираться в истинных проявлениях его чувств, но ей было все равно: главное, чтобы Сережа думал, что ему здесь рады.

Вещи Сережи занесли в приготовленную для него комнату — просторную, красиво обставленную, в ней пока не было кровати, только раскладной диван, мебельная стенка с книгами, телевизор, аудио и видео аппаратура.

— Располагайся, твою одежду разложим в гардеробной, сейчас умоемся с дороги и будем кушать.

Сережа отчужденно осматривался, осторожно трогал мебель и вещи, выдвинул пустые ящики массивного письменного стола.

— Пойдем, я покажу тебе квартиру, — сказала Аня.

Паренек сохранял при осмотре неприступный вид, но в ванной комнате юношеская любознательность взяла верх:

— Это джакузи? А как ее запустить?

— Вечером перед сном выкупаешься, я тебе все объясню и покажу.

Только сели обедать, позвонила Елизавета Михайловна:

— Анечка, приехали уже? Сейчас зайду, я как раз здесь поблизости.

Звонок в дверь раздался через десять минут. Елизавета Михайловна, запыхавшись, быстро говорила что-то в холле, целовала Анну, затем прошла в гостиную, затискала Тёмку, наконец угомонилась и заняла место за обеденным столом. Некоторое время она пыталась поддерживать общий разговор, бросая украдкой быстрые взгляды на Сережу, но вдруг прижала к глазам салфетку и вышла в другую комнату.

Аня поднялась вслед за ней:

— Витя, поухаживай за мальчиками, я на минутку. Сереженька, попробуй форель, и вот этот салат. Не стесняйся, ешь как следует, подай Тёмке хороший пример.

Мать сидела в детской и утирала обильно струившиеся по щекам слезы. Аня подсела к ней и обняла за плечи.

— Как он похож на Семена, — проговорила Елизавета Михайловна. — Когда Сеня был молодым, у него было точно такое же лицо, я узнаю глаза, губы, манеру вскидывать голову, улыбку. Последний раз я видела твоего отца, когда ты вышла замуж, он все еще был красив, силен, энергичен…Знаешь, случаются в жизни события, которые потрясают до глубины души, их запоминаешь на всю жизнь, некоторые — счастливые, другие — убийственные, как наша последняя встреча. — Она схватила Аню за руку и судорожно сжала ее. — Невыносимо, когда человек, с которым вы прежде составляли одно целое, смотрит на тебя чужим взглядом — с этим невозможно смириться; я, глупая, втайне надеялась, что у него сохранилась хоть капля прежнего чувства ко мне…

— Сама виновата, — не оказала поддержки Аня. — О чем теперь сокрушаешься? Ты отняла у него дочь, как после этого он должен к тебе относиться?

Елизавета Михайловна со скорбно-смиренным видом закивала головой:

— Да, да, дожила я, спасибо, доченька, уважила. Всю жизнь на тебя положила, воспитала, вырастила, и вот благодарность. Теперь я плохая мать, а он прекрасный, незаслуженно обиженный отец, так получается?

— Для меня он прекрасный, самый лучший! Возмутительно, что мне приходится тебе что-то объяснять!