— Опаньки, а вот и подполковник Нагатин! Этого следовало ожидать. Его жена — начальник аэроклуба. — К Матвею энергичным шагом приближался плотный коренастый офицер. У него было широкое лицо с белесыми, грозно сдвинутыми бровями. — Сейчас устроит мне взбучку, нутром чую. Закрой уши на всякий случай.
— Нагатин? Это который с кулаками? Вид у него крайне недружелюбный. Приготовься к самообороне.
— Иртеньев! Тудыть твою в качель! — загремел подполковник голосом, который мало чем уступал реву двигателя ушедшего на взлет самолета. — Какого черта ты тут делаешь? Не налетался сегодня?
— Никак нет, товарищ подполковник, не налетался! — вытянулся Матвей.
— Ты это брось, Иртеньев, недосуг с тобой шутки шутить. Завтра заступаешь на боевое дежурство, тебе приказано отдыхать, а ты мне тут ваньку валяешь!
— Виноват, Федор Иваныч, гости у меня из Москвы, вот решил показать аэроклуб.
— Гости… — сварливо повторил подполковник, придирчиво оглядывая Аню из-под насупленных бровей. — Докладывай, что за гости, мне о тебе все знать положено. А то глядишь — сегодня гости, а завтра летчику самолет доверить нельзя.
— Познакомьтесь, Федор Иваныч — Анна Иртеньева, дочь полковника Иртеньева, — отрекомендовал Матвей.
— Шутишь! Семена Палыча дочь? — Нагатин приосанился, лицо его расплылось в широчайшую улыбку. — Так какие ж это гости, это ж свои люди. Ай да Палыч, ай да партизан, все молчком, никому ни слова. Очень рад, сходство, надо заметить, исключительное. Надолго в наши края?
— К сожалению, завтра надо возвращаться в Москву.
— Не беда, не на край света уезжаете… Иртеньев! Ради такого случая мы перенесем твое дежурство. Мог бы и сам намекнуть.
— Спасибо, Федор Иваныч, нам бы небольшие покатушки, минут на двадцать, исключительно в зоне и в горизонте.
— Валяй, без проблем. Вон Як на подходе. Иди к технику, скажи, что я разрешил…
Отличный парень, — поведал Нагатин Анне, с родительской гордостью глядя вслед подтянутой фигуре Матвея. — Храбрец, ас, один из лучших в полку. Это в его-то годы!
— Расскажите мне о летчиках вашего полка, Федор Иваныч, — с неподдельной заинтересованностью попросила Аня. — Мне теперь все о вас надо знать. Много в полку таких, как Матвей?
— Достаточно, чтобы вышибить дух из любого наглеца, который сунется в Россию без приглашения. А вы молодец, наша гвардейская косточка, я сразу заметил, — загорелся Нагатин. Видно было, что тема его волнует. — Верите ли, Анечка, я было пал духом в годы перестройки, думал, не подняться авиаполку, самолеты простаивали, летчики теряли квалификацию, ан нет — летают наши орлы и беречь каждого необходимо как зеницу ока. От них в первую очередь зависит мирная жизнь нашей страны. Скажете, громкие слова? Преувеличение? Нет, это объективная реальность. Сколько бы не трудились дипломаты, пацифисты, сколько бы гуманисты не призывали к всеобщей любви и братству, а люди воевать не перестанут, такова их суть, доказательством тому вся история человечества. Сильная армия — залог политической и экономической независимости государства. Верно я говорю? А какая сила в наши дни главенствует в армии? Правильно: авиация. Без мощной авиации и опытных профессионалов страна беззащитна. Каждый из этих прекрасных, достойных парней гарант нашей с вами безопасности. Я так понимаю этот вопрос — плохо, что не все понимают.
— Вы абсолютно правы, — задумчиво согласилась Аня. — Вот вы сейчас сказали, и я думаю, что вы очень, очень правы. Мы все, должно быть, чего-то не понимаем.
Нагатин помог Ане подняться на крыло самолета, с крыла в тесную кабину, сам затянул на ней ремни, объяснил, как пользоваться переговорным устройством и парашютом.
— Дежурный инструктаж, — успокоил он, — парашют вряд ли понадобится.
Наконец Нагатин исчез из поля зрения. Возникло лицо Матвея: