После рождения третьего ребенка Гарри не мог смотреть на жену без содрогания. От стройной, изящной девочки со свадебных колдографий не осталось и следа. Каждое утро его на кухне встречала изрядно расплывшаяся, так и не пришедшая в форму еще со времен вторых родов жена, вечно уставшая, с небрежно забранными в хвост волосами и лезущая со своими нудными вопросами. А с тремя маленькими детьми об отдыхе можно было не вспоминать. Если после рождения первенца, Джеймса, Гарри с удовольствием играл с ним, приходя вечером домой, то теперь, когда на него налетали сразу трое, даже не давая снять пальто, и наперебой хотящие что-то, причем каждый свое, Гарри мечтал только об одном - очутиться на работе, где было в разы спокойнее.
А в один прекрасный день все изменилось. Это началось, когда он встретил Кристину. Очень эффектная, легкая, вся какая-то воздушная, почти неземная, абсолютно совершенное существо. Он не мог сказать потом, почему такая женщина обратила внимание именно на него, ведь стоило ей пожелать, и любой был бы счастлив быть с ней рядом. Но именно она выбрала его, и первая подошла к нему, улыбнулась, едва заметно, но было при этом в ее взгляде что-то многообещающее. И Гарри мгновенно понял, что вот то, чего он хотел, ему нужна именно эта невероятная женщина, а не затюканная, раздобревшая и раздражающая Джинни, от которой он давно бы ушел, если бы не дети.
Они очень быстро стали близки, и Гарри с удовольствием проводил выходные в ее доме, стоящем уединенно на берегу озера, объявляя Джинни, что в выходные его ждут внеурочные или составление отчетности. Если Джинни и догадывалась о чем-то, то предпочитала молчать, очевидно, не желая скандалов.
Кристина рассказывала о себе: родилась в Британии, но вскоре мать развелась с отцом, переехала с дочерью во Францию, где повторно вышла замуж. Кристина окончила Шармбатон, потом много путешествовала по миру, затем ее родной отец умер, оставив после себе приличное наследство, а поскольку новой семьи он так и не завел, то все перешло Кристине, и она решила вернуться в Британию. Сначала ненадолго - лишь уладить дела, но потом купила этот дом на озере и решила немного пожить на родине, которую не видела с тех пор, как уехала во Францию. Благо, в деньгах Кристина нужды не испытывала, поэтому могла себе позволить наслаждаться жизнью в полной мере. И Гарри думал, как не похожа эта красивая, образованная, начитанная молодая женщина на его жену, которая не интересовалась ничем, кроме детей и плиты. Гарри не верилось, что когда-то Джинни подавала надежды, как новая квиддичная звезда. Не стоило им так рано жениться. Кристина стала для Гарри настоящей отдушиной, будто в его затхлую жизнь пустили струю свежего воздуха, и от этого ощущения кружилась голова.
Сказка продолжалась полгода, а потом Кристина резко изменилась. Стала требовать, чтобы он приезжал к ней не только по выходным, но и в будни, хотела, чтобы они выходили куда-нибудь, в ресторан, например, или просто прогуляться по магазинам, и только смеялась на его раздраженные объяснения, что их увидят вместе и тогда его репутация и положение в обществе пойдут прахом. Она смеялась и над тем, как Гарри, отвечая на вопрос, почему он не разведется, говорил, что Джинни - мать его детей, и слышал в ответ: «Не знала, что ты настолько привязан к детям». Гарри напрягало, что Кристина стала постоянно заводить разговоры об их совместном будущем, потому что он знал, что им просто хорошо вместе, они здорово проводят время, но никакого будущего у них нет, потому что он связан с Джинни и не может развестись с ней без ущерба для себя. Но Кристина, казалось, не хотела этого понимать, все настойчивее требуя от Гарри определенности, и он начал тяготиться этими отношениями. А потом все разом кончилось.
В одну из суббот Поттер, как обычно, приехал к Кристине. Она собиралась принять душ и, уйдя в ванную, через десять минут ласково позвала Гарри «потереть спинку». Он намылил мочалку и уже собрался прикоснуться к спине, когда услышал: «Я долго думала и хочу тебе сказать: если ты за неделю не объяснишься с женой, то это сделаю я. Мне не пятнадцать лет, я не могу ждать вечность. Я знаю, что ты давно не любишь свою жену, если вообще когда-то любил. И я хочу, чтобы мы были вместе. Я не намерена провести всю жизнь на положении любовницы, довольствуясь случайными встречами».
Кристина обернулась и посмотрела на Гарри. На ее губах играла безмятежная улыбка, но глаза были полны решимости, и Гарри сразу понял, что она не шутит. Эта сука хочет сломать ему жизнь. Хочет отравить все его существование. Она не понимает, что погубит его. Нет, он не может допустить, чтобы его семья и карьера рухнули из-за капризов этой циничной бабы, которая не любит никого в этом мире, кроме самой себя.
- Кристина, - Гарри поразился, как дрожит его собственный голос, - не знаю, что на тебя нашло, но это плохая идея. Ты не можешь так поступить. Зачем? Разве нам плохо сейчас?
- Мне надоело ждать, Гарри. Ты говорил, что любишь меня, вот и докажи. Или ты боишься своей толстой рыжей женушки, - Кристина засмеялась.
Волна ненависти поднялась в Гарри, побуждая ударить, стереть эту улыбку с лица, чтобы эта женщина никогда больше не смела ставить свои условия, унижать его, потому что никому и никогда он не позволит командовать собой. Он не помнил, как замахнулся, как его рука коснулась ее влажной кожи, как будто он на минуту отключился, а когда пришел в себя, то Кристина как-то неестественно, неуклюже сползла по стене и немного завалилась на бок. Он попытался приподнять ее, похлопать по щекам, но, положив руку на затылок, почувствовал что-то липкое и теплое и, в панике отдернув руку, увидел кровь. И все мгновенно понял.
Он убил ее. Нет, конечно, формально это всего лишь несчастный случай. Она поскользнулась в ванной и разбила голову. Такое бывает, верно? Бытовая травма, обернувшаяся летальным исходом. В ванной скользко, она не удержалась и разбилась насмерть. И помочь было некому, потому что женщина живет одна. Мать во Франции, подруг нет. В таких случаях надо быть особенно осторожным, если знаешь, что надеяться можно только на себя. Правда, экспертный отдел Аврората работает на совесть, специалисты с легкостью определяют, как был нанесен удар, при падении или была инсценировка, с какой стороны нанесен удар и какой силы.
Это лишнее. Одинокая молодая женщина вполне могла выпить немножко, а затем решить принять ванну, полежать в ароматной пене, понежиться. Но алкоголь есть алкоголь. Она могла перебрать немного, заснуть и не заметить, как все больше погружается в уже остывшую воду. В таком состоянии очень легко захлебнуться. А она ведь живет одна и никто не зайдет проверить, почему столько времени из ванной не доносится ни звука. Тело в воде быстро раздувается, обезображивается и никто не возьмется определять точную причину смерти после нескольких дней, в течение которых тело пробыло в воде. Обычная смерть. Тихая, незаметная, до обидного обыденная. Просто дамочка выпила лишний бокал. А возможно, у нее была депрессия. Как бы там ни было, он, Гарри Джеймс Поттер, не имеет к этому происшествию никакого отношения.
Он аккуратно смыл кровь с рук. Заткнул затычкой слив, уложил Кристину и открыл кран. Когда воды набралось достаточно, нагнул голову женщины так, чтобы лицо оказалось под водой. Затем добавил в ванну побольше пены с каким-то цветочным ароматом. Она просто утонула в ванной. Захлебнулась. Ничего более. Когда ее найдут, а при ее образе жизни это будет не скоро, в том, что будет плавать в ванне, никто не сможет узнать красавицу Кристину. Можно считать, ее никогда не было в его жизни. А сейчас он спокойно вернется домой, где ждут жена и дети. Они его семья, а это - просто дурной сон.
Вечера Гарри теперь проводил дома, запершись в кабинете и просматривая сводки происшествий и несчастных случаев, благо, для аврора такая информация была в свободном доступе. Спустя почти месяц по сводке прошло сообщение о смерти Кристины Доусон. Портниха, у которой мисс Доусон заказывала мантии, забеспокоилась, потому что погибшая была большой модницей и заказы всегда оплачивала вовремя, а тут сшитые для нее мантии лежали, никто за ними не приходил и совы с уведомлениями возвращались от мисс Доусон ни с чем. Наконец, портниха сама поехала к клиентке, это был очень дорогой заказ и ей не хотелось упускать прибыль. Она-то и обнаружила женщину, вернее, то, во что она превратилась. В гостиной нашли пустую бутылку из-под шампанского. Кристина Доусон жила уединенно, ни с кем близких отношений не поддерживала, следов борьбы и темномагических проклятий обнаружено не было, ничего не пропало, поэтому, вероятнее всего, она выпила, потом легла в ванну и захлебнулась во сне. В любом случае, от мисс Доусон остались только распадающиеся куски плоти. Гарри удовлетворенно хмыкнул. Он не имеет к этому совершенно никакого отношения.
В последнее время Гарри не отпускало какое-то смутное беспокойство. Он настойчиво гнал от себя это чувство. Ну, какие могут быть причины для беспокойства, в самом деле? Никакая вздорная баба больше не висит над его головой, как Дамоклов меч. Все в порядке. Правда, чудилось ему иногда, будто кто-то невидимый следит за ним, смотрит пристально и тенью следует повсюду.
У Гарри нет никакого желания ехать с Джинни и детьми в гости в Нору. Но едва семья исчезает в зеленом пламени камина, как Гарри начинает жалеть, что не отправился с ними, а остался один в доме, который с некоторых пор больше не кажется ему ни уютным, ни защищенным. Гарри стыдится признаться самому себе, но в собственную ванную комнату он каждый раз входит с содроганием, невольно вспоминая, как лежала в ванне Кристина, когда он уходил от нее в тот, последний раз. Мнительность превратилась в навязчивую идею. Ему необходимо еще раз проверить, убедиться, что это его дом, его ванная и к Кристине это не имеет никакого отношения.
Когда он открывает дверь и включает свет, то видит в ванной ее. Ноги становятся ватными, все тело будто теряет возможность двигаться, а мозг тупо констатирует факты. Она отвратительна, вся в черно-лиловых трупных пятнах, но что ужаснее всего - она настоящая и реальная, она реальнее, чем все то, что происходило раньше. Она поворачивает голову и открывает глаза. Мутные, неестественные, они смотрят на Гарри в упор. Распухшая рука цепляется за край ванны и Кристина начинает подниматься…
* * *
«Возвращение»