- Все офицеры шакалы, - последовал ответ.

- Если так полагать, - сказал Игорь, - получается, что ты – педераст. Обосновать?

Его окружали пять человек, как минимум двое из которых были крупнее его телосложением, а остальные явно имели богатый опыт лагерной жизни.

На несколько мгновений в каптёрке воцарилась зловещая тишина. Котлов шкурой чувствовал, что сейчас начнётся расправа, и уголовников сдерживало лишь то, что ситуация была для них явно выходящая за пределы привычного понимания, ломающая привычный шаблон.

- Что ты сказал? – уточнил собеседник.

- Я тебя спросил – обосновать? – Игорь сжал кулаки, готовый подороже продать свою жизнь.

Он уже и не помнил, когда дрался последний раз – наверное, это было лет двадцать назад, когда молодым лейтенантом он ставил свой авторитет в казарме с солдатами, призванными из Дагестана, традиции которых подразумевали подчинение только тем офицерам, которые могли физически доказать на это право.

- Слышь… ты… - уголовник сделал шаг вперёд, но его остановил тот, который начинал разговор.

- А послушаем, - предложил Копчёный. – Очень интересно.

- Собор Святого Петра, - сказал Игорь, указав рукой на живописную татуировку на животе у парня.

- И что?

- Он находится в Ватикане. А Ватикан – это Европа. А у нас принято считать, что в Европе живут одни педерасты. А раз ваш товарищ наносит себе наколку с изображением европейского собора, тогда он сам кто?

- Фрол, а кто тебе этот собор наколол? – всё внимание переключилось к носителю татуировок.

Уголовники расхохотались, указывая пальцем на живот Фрола

- Вы что его слушаете? – голос Фрола сошёл на фальцет. – Этот черт хрень всякую несёт.

- Кто черт? – спросил Игорь. – Я черт?

Ситуация изменилась мгновенно – пока все потешались с незадачливого Фрола, Игорь сделал шаг вперёд, и что было сил вложил ему в челюсть, стараясь попасть в точку, обеспечивающую нокаут. Фрол щелкнул зубами и молча осыпался на пол. Наступила тишина.

- Я не черт, - сказал Игорь. – Я человек.

По тому, что на него ещё никто не набросился, он понял, что поле боя осталось за ним. Это, конечно, не оконченное выяснение, кто он есть такой, но большой шаг в этом направлении был сделан. Теперь с ним будут разговаривать куда более уважительно.

Однако, всё обернулось совсем не так, как предполагал Котлов – никакие уголовники его больше не донимали, за него взялась администрация учреждения. После разговора в каптёрке его обвинили в драке и отправили в штрафной изолятор, где он отсидел десять суток, маясь больным зубом и болями от остеохондроза коленных суставов. После истечения десяти суток его, с огромным флюсом, привели к начальнику колонии, который размеренно попивал чаёк с икорными бутербродами.