- Ты же военный, - сказал Фрол. – Всё там знаешь, чем ты рискуешь-то?

- Жизнью, - ответил Котлов.

- Какой жизнью? – спросил Копчёный. – Вот этой? – он махнул рукой. – Это разве жизнь? Вот там – жизнь!

- Много ты знаешь о жизни на войне, - буркнул Игорь.

Фрол и Копчёный начали быстро собирать свои вещи.

- Здесь ты просто сгниёшь заживо, - сказал Копчёный. – Что в этом хорошего?

- А там что, не сгнию? – усмехнулся Игорь.

- Сгниёшь, конечно, - Копчёный внимательно посмотрел на своего собеседника. – Но только уже мёртвым. А пока будешь жив, хоть что-то сделаешь полезного для этого мира.

Игорь сел на кровати. Копчёный говорил сейчас то, чего Котлов от него никак не ожидал.

- А ты сам то?

- Я? – Копчёный обернулся, видимо для привлечения внимания остальных, кто сейчас был рядом. – Я в этой жизни наворотил столько беды, что и вспомнить всё не смогу. Мои родители, милейшие люди, которых я никогда ни во что не ставил, хотели, чтобы я выучился на инженера и строил корабли. А я стал грабителем и убийцей. Они строили этот мир, делали его красивее и чище, а я его убивал и грабил. Мне понадобились годы, чтобы это понять. Но что-то исправить я уже не мог. А сейчас, ты понимаешь, мне дали шанс заново обрести человеческое лицо, и вернуться в настоящее человеческое общество – настоящим человеком. Настоящим, а не тем припадочным блатным, кого я строил из себя все последние годы для того, чтобы выжить на этой зоне. Даже если я сдохну на войне, я буду счастлив от мысли, что в моём городе похоронят меня как героя, а не как отпетого негодяя. Это очень важно для меня, понимаешь? Важнее жизни.

Игорь резко встал и направился к выходу. В оперчасти, где шло собеседование, уже практически никого не было – оставалось три доходяги, которые не могли отжаться от пола даже несколько раз, но продолжали проситься на войну «хоть кем-нибудь». Здесь же был и начальник колонии.

- Котлов, - он первым увидел Игоря. – Ты уверен?

- Уверен, гражданин начальник, - бодро ответил Игорь.

- Зря… если останешься, я тебя «бугром» в шестом отряде сделаю. Хочешь?

- Мне бы в махру, - громко сказал Игорь.

- Куда? – не понял Кадиев.

Зато представители «оркестра», которые проводили собеседование, хорошо поняли бывшего полковника, который свою военную карьеру начинал в этой самой махре.

- Действовать на поле боя удобнее всего тройками, - объяснял инструктор стоящим перед ним новобранцам. – Командир тройки вооружен подствольным гранатомётом, второй боец – это пулемётчик, третий – гранатомётчик. На троих у вас будет столько вооружения, сколько бывает в целом отделении. Мы специально увеличиваем огневую мощь штурмовых троек, чтобы можно было иметь над врагом огневое преимущество и подавлять его в любой обстановке.

Инструктор был в маске –считалось, что тем самым он не только не раскрывает себя, но сохраняя обезличенность, не создаёт условий для психологического сближения с ним со стороны новобранцев. Это сразу снимало массу вопросов, которые неминуемо возникают при «живом» общении обучающихся с обучающим.