То же время. г. Краснодар

На перроне краснодарского железнодорожного вокзала было людно. Через Ростов на Луганск уходило сразу шесть составов. Десант и спецназ, танкисты и батальон МТО, ополчение — сегодня отправлялись в путь первые эшелоны, а сколько их за три-четыре дня будет? Люди сидели в плацкартных вагонах, самые хитрые залезали на третьи полки — багажные, и оттуда, свесившись, вели разговоры со своими однополчанами. Да ещё платформы с походными кухнями, кучей инструментов и приспособлений — на имеющиеся на месте материалы и инструменты решили особо не надеяться. Законсервированную технику вывести из «спячки», подтянуть, подкрутить или отрегулировать и сразу в бой. Поскольку львиную долю имеющегося топлива решили отдать на общее дело, помимо пассажирский составов вслед шли несколько грузовых — цистерны с дизелем, несколько с бензином и техническими маслами.

У входа в вагон Халилов по дружески прощался с Огарковым и Медведевым.

— Миша, ты радиостанцию в вагоне развернул? Или будешь в процессе следования?

— Обижаешь, Руслан. Люди Маслова ещё утром расстарались. Слушай, ты приглядывай за ним. Парень он опытный, но психологию нашего края только начал познавать. Тут, сам знаешь, у нас свои заморочки, а он в политике пока зелёный.

— Прядилин о нём тоже хорошего мнения, так что мы оба шефство возьмём.

— А моя Татьяна до сих пор не может смириться, что дочь в армию подалась, — покачал головой Огарков. — Сегодня утром, когда я собирался, все уши прожужжала, что теперь с дочерью вообще сладу не будет. Ты уж там присмотри… за ними обеими…

— О! А вот и они! — улыбнулся Халилов, заметив приближающихся супругу и дочь Огаркова. — Легки на помине!

— Здравия желаю, товарищи генерал-майор и полковник! — с задором козырнула Светка.

— Добрый день, Руслан Халидович… Миша привет, — поздоровалась заплаканная супруга гэбэшника.

— Тань, ну что ты как маленькая, ей-богу, — укорил её муж. — Вон, мокроту навела. Мы не на кровопролитный бой собираемся, а проведём зачистку оборзевших бородачей. Они по уму и оружие держать не умеют. Бери пример с дочери, — кивнул на ту он и улыбнулся.

— Олег! Не надо рассказывать мне сказки, — покачала головой супруга. — А то я твои «безобидные поездки» не помню, когда шкуру тебе портили. Пока не вернёшься, сердце так и будет не на месте…

— Так, товарищ старший сержант, — со всей серьёзностью посмотрел на девушку Медведев. — Ставлю тебе боевую задачу — не опускать моральный дух матери ниже плинтуса и в трудный момент поддержать словом и делом!

— Есть, товарищ генерал-майор! — лихо козырнула она в ответ. — Только скажите ей, что тогда я остаюсь старшей по званию в доме.

— Во, видала? — мать быстро состроила ей кукиш. — Сначала своей семьёй обзаведись, а потом будешь меня учить жизни.

— Ладно, мам, — как-то таинственно усмехнулась Светка.

— Так, хорош на людях войну промеж себя устраивать, — насупился Огарков. — Нашли время и место.

— Олег, как она в роту ушла, сразу какие-то секреты от матери появились… — заплакала Татьяна — …совсем от рук отбилась. Чуть что, одна отмазка — «это военная тайна»…

— Секреты — это нормально, — успокоил её супруг. — Зато собранная стала, опять же больше порядка в действиях… Ладно, вон, железнодорожник с флажком идёт — значит скоро отправление. Давайте обнимемся на дорожку. Светка! Ты у Маслова поспрашивай сводки. Мать в неведении держать — последнее дело.