— Очень рада, что угодила вам, — заискивающе ответила Клава.

Бургомистерша о цене не спрашивала. Очевидно было, что она и не собирается платить за работу. Завернув платье, она села на стул с явным намерением поговорить с Клавой, завязать знакомство.

— Вы местная или приезжая? — спросила бургомистерша.

Клава не сразу поняла, к чему начат этот разговор.

— Я жила в Тифлисе. Отсюда уехала еще маленькой, — ответила Клава.

— А шьете давно?

— С малых лет. Училась специально в Тифлисе.

— Видно, хорошая была у тебя учительница, хорошо шьешь, красиво.

— Учительница у меня была первоклассная. Сама она обучалась в Париже, — сказала Клава.

— Ты такая мастерица, и в Германии не пропадешь.

— К чему это вы говорите? — искренне заволновалась Клава.

— А к тому, что девушек скоро будут отправлять в Германию. Конечно, не всех. Которых и здесь оставят.

Клава поняла, что бургомистерша хочет предложить свою защиту и за это получить бесплатную модистку.

— Если бы вы смогли отстоять меня, чтобы не взяли меня в Германию, я бы вам всю жизнь благодарна была, — попросила Клава.

— Что же, это можно. Это дело в наших руках. — Видно было, что бургомистерше хочется похвастаться своим могуществом.

— В ваших руках большая власть, — подзадоривала ее Клава. — Если только можно, будьте добры, защитите меня, а я вам всю жизнь буду шить бесплатно, что только вы захотите, в первую очередь буду делать, — умоляла Клава.

— Ну, что ж, услуга за услугу. Да ты не бойся, дорогая, все сделаю. Никуда тебя не возьмут.

Так у Клавы завязалась дружба с бургомистершей. Вскоре она же достала Клаве пропуск, с которым Клава могла ходить по городу круглые сутки. Клава часто бывала и на квартире бургомистра. Стала шить не только платья для самой бургомистерши, но и обшивать ее трех маленьких дочек.

К Клаве на квартиру каждую субботу приходил всегда печальный обер-лейтенант Эрих. Эти дни посещения Клава установила сама. Сославшись па то, что в обычные дни у нее очень много работы, она приглашала его только по субботам.

— Оошень гут, — сказал Эрих. И он приходил аккуратно, в одно и то же время. Приносил бутылку вина. Выпивал, курил и смотрел на Клаву. Потом, вежливо распрощавшись, уходил, все такой же грустный.