– Нам не надо разговаривать на виду, – ответил Ржевский. – Подскажите укромное место.
– В саду за ризницей, – сказала тихо девушка. – После заката.
– Неужели договорился? – вытаращили глаза корнеты, когда поручик к ним вернулся.
– Так-то да, – чуть улыбнулся Ржевский и чуть нахмурился: – Она княжна, но я не знаю ее фа-милии. Если вы узнаете, то я ставлю при случае выпивку.
– Землю рыть будем, но узнаем! – с жаром заверил Сашка.
– Мне скоро надо, до заката.
– Сейчас же пустимся в опросы. Так, Алексей?
– Будем стараться, – кивнул Бекетов. – Ради исторического соблазнения…
И узнали ведь, шустряки.
– Звать ее Мария Шеховская, лет двадцать, отец Владимир Иванович, мать Екатерина Пав-ловна. Здесь три месяца. Причина попадания в монастырь неизвестна. Рапорт закончил, – от-чеканил, встав во фрунт, Арцимович.
– Хвалю за службу, – откозырял поручик. – Обязуюсь представить подробный рассказ по воз-вращении из вылазки. А пока я пошел…
Глава тридцать девятая. Совращение монашки
Томиться за ризницей ему пришлось с полчаса, так что сумерки уже хорошо сгустились и на небе высветились яркие августовские звезды. Впрочем, тут была скамейка, на которой подуставший за день поручик даже задремал.
– Вы спите? – раздался рядом удивленный нежный голосок.
– Простите, ваше сиятельство, – вскочил на ноги Ржевский. – Здесь такая удобная скамья, а я устал сегодня махать саблей.
– Это вы меня простите, – защебетала девушка. – Но меня задержала сестра – келарь. Так вы отбивали атаки французов? Во главе эскадрона?
– Я – поручик и эскадроном командовать не вправе. Но мне обещали дать ротмистра – после того, как на моем счету будет сто выведенных из строя мусью. Пока я насчитал сорок пять.
– У вас сорок пять побед в боях? Невероятно! Вы подшучиваете надо мной, поручик!
– Шутить над прекрасной девой? Это не в моих правилах! Да я и над обычными девушками не шучу, а тут вы!
– С чего вы взяли, что я прекрасна? Под этой рясой красота скрывается напрочь!