После пятничного ужина в кафе, мы отправились гулять по городу. Павлик, под предлогом, что ему нужно взять куртку, позвал меня к себе домой. Как только я переступила порог его квартиры он изменился в лице. Взгляд его обрел похотливый оттенок, а руки так и тянулись к моему телу. Я неожиданно почувствовала себя жертвой, которую хитрый охотник лаской загнал в ловушку. Мой добродушный Павлик вдруг стал напористым и жаждущим физической близости. Пока мы пили чай на кухне он все чувственно сжимал мою руку, всячески намекая, что не желает идти не на улицу, в постель.
Однако я настояла на своем. Когда мы были в прихожей он предпринял последнюю и отчаянную попытку завладеть мной в этот вечер. Он с жаром накинулся на меня: прижал к стене и стал покрывать мое тело поцелуями. В этот самый момент на меня снизошла ясность. Я вдруг четко осознала, что ни при каком раскладе не желаю близости с этим мужчиной. Я высвободилась из его объятий и попросила проводить меня до дома. А на следующий день у нас состоялся неприятный разговор.
– Давай пока побудем друзьями, а? – затянула я старую добрую песню. – Ты знаешь, я пока не готова к серьезным отношениям. И дело вовсе не в тебе. До сих пор не могу забыть своего бывшего. Пытаюсь, но не могу, – сказала я, стараясь как можно достовернее изобразить на лице трагедию.
На удивление Павел отреагировал очень спокойно и понимающе. А после этого разговора он стал еще более заботливым и внимательным. Он все также провожал меня до дома, целовать я себя не позволяла, да он и не пытался нарушать обозначенных мною границ. Однако каждый раз во время прощания, я фиксировала его взгляд с затаенной внутри надеждой.
Наши романтические отношения продлились неделю, а дружеские около двух месяцев. В конце концов я настолько привыкла к «дружескому» плечу Павла, что без зазрения совести стала просить его о любой помощи. И вот в очередной раз, когда мне надо было донести из супермаркета тяжелые пакеты, – он отказал. На следующий день Павлик со мной не поздоровался. Дальше еще интереснее: он резко озлобился на меня и при любой возможности стал грубить. Видимо, наконец, прозрел. Но это было и хорошо. Теперь все честно. Никто никому не врет и мне не приходится терпеть этого невыносимого взгляда с большой надеждой.
***
После субботней смены я стояла на светофоре, выжатая как лимон. Розовый зонт в белый горошек оберегал мою голову и плечи от моросящего ливня.
– Ты прям, как Мэри Поппинс, – услышала я позади себя.
Это был Жека. Он курил сигарету, подставив лицо дождю. Я улыбнулась ему. Зеленый светофор пригласил пешеходов в путь.
– Ну, пока, – сказала я.
– Пока, – ответил Жека, с взглядом полным, сколько грусти, столько и сарказма к этой жизни.
Восточный принц
Однажды в нашем торговом центре я повстречала восточного принца. Дело было в феврале. На улице стоял трескучий мороз, который пробирал до самых косточек, но в торговом центре всегда было тепло и уютно. Этакий оазис посреди занесенного снегом и льдом мегаполиса. Я неспешно продвигалась к цветочному салону, наслаждаясь прогретым изнутри воздухом, как вдруг увидела его. Смуглый, черноволосый, чернобровый и такой величественный он восседал в табачной лавке, открывшейся прямо напротив нашего цветочного салона. В закутке метр на метр, окаймленном со всех сторон витринами с сигаретами, табаком для кальяна, жидкостями для вейпа он, словно на троне, чинно распластался на офисном стуле. Поза его была преисполнена грациозности: на три четверти он облокотился на спинку, правую руку свесил вниз, будто для поцелуя верных подданных, и, легонько приподняв подбородок, устремил взгляд в экран смартфона – его величество, очевидно, вело какую-то важную телефонную переписку.
Моя остолбеневшая фигура заставила его обернуться. О боги! В его черных глазах, будто запечатлелась жаркая арабская ночь с миллионами звезд, разбросанными над пустыней – то были блики от витринных лампочек. Взгляд его был непоколебим и царственно спокоен. «Здравствуйте», – сказал он, глядя на меня. Я же развернулась и просто молча ушла. «О да, молодец, Марьяшенька. Теперь он примет тебя за идиотку», – отругала я себя мысленно.
Между тем, внутри салона развернулась бурное обсуждение, главной темой которого был… симпатичный продавец из вновь открывшегося магазинчика. Катя и Лена не переставали удивляться невероятной харизме продавца из табачной лавки и его подтянутому телу.
– Он словно лев. Царь зверей! Хищник! Такой спокойный и величественный. От одного его взгляда меня бросает в дрожь, – призналась Лена.
– А какие у него руки! Крепкие, смуглые! Вот бы он схватил меня ими и не отпускал. Ну, хоть бы одну ночку, – взмолилась Катя.
– Эй, женщина, у тебя вообще-то муж есть! – попыталась вразумить ее Лена.
– Как и у вас, женщина! – парировала Катя. – Марьяшка вон только без зазрения совести может глядеть на этого красавца! Ей богу, брошу Костика и упаду в объятия этого табачника! – отчаянно вымолвила она, а затем обратилась ко мне, – Марианна, ну как тебе о?
– Ну… нормальный, – пожала я плечами.