— Благодарю вас.
— Вы один из немногочисленных, выдающихся и замечательных людей нашей эпохи, подымающих на небывалую высоту мощь высшей арийской расы. Пусть живет непобедимая, как наша идея, дружественная ось Токио — Берлин.
Посол дрожащей и неуверенной рукой поднял бокал.
— Вы забыли вспомнить о третьем конце оси, — вкрадчиво добавил подхалимствующий Кребс.
— О, эти макаронщики не достойны своих великих предков. Мы, германцы — новые могущественные римляне двадцатого века. С такими роботами, созданными здесь, использовав их труд, мы сможем покорить мир. Я рад, что живу в такую замечательную эпоху.
— Благодарю вас за такую высокую оценку моих открытий! — оскалившись, ответил японец, укладывая на софу засыпающего от выпитого Линкерта…
10. Приготовьте порцию «камикадзе»
Чрезвычайный уполномоченный министр, запершись в своей главной квартире, никого не принимал. Он задумался.
Последние оперативные военные сводки с фронтов приносили большие огорчения и разочарования, перераставшие в основательное беспокойство. Фронт, катившийся лавиной с двух сторон, сметая с лица земли последние лучшие дивизии, все туже сжимался кольцом и приближался к столице.
Гвардия фашизма домалывалась в грандиозной мельнице войны.
Министру невольно вспомнилась печальная судьба Наполеона.
— Если они победят, тогда нас ждет участь похуже, чем узника острова «Святой Елены»! — прохрипел он. — Наши враги бросили такой колоссальный перевес сил и материалов, и мы… мы задыхаемся… Над страной хозяйничают американцы и англичане, с воздуха разбивающие наши города, выводя из строя транспорт… Мы задыхаемся! Я — мозг страны и обязан думать…
Мозг, запрятанный в небольшую черепную коробку, напряженно, до боли, мыслил всеми своими извилинами.
Министр нервным подергивающимся галопом метался из угла в угол большого кабинета. Человек с тяжелым министерским портфелем был узником давившего тяжестью грубой архитектуры здания, напоминавшего огромный окованный солдатский сапог.
— Мы должны провести сверхмобилизацию. Собрав и применив все средства, перейти от нападения к обороне. Иначе…
Он ясно представлял, что произойдет, если будет «иначе»…
Фантазия, работающая в направлении изобретения чего-то сверхъестественного, магического, таинственного и такого могущественного, что могло бы повлиять на исход войны — увлекла министра. Он перебирал в памяти все и слегка упрекнул себя, что мало интересовался тибетскими тайнами. Правда, он знал, что министерство вооружения готовит страшную новую бомбу… Но ведь техника… Министр уже сомневался и в технике. Он хотел чего-то особенного.
— Черт! Даже самой блестящей техникой мы не в состоянии победить. Нужен полный переворот, который направил бы войну в принципиально новое русло… Они изобрели «Радар», при помощи его проникают в толщу глубин и находят там наши подводные лодки. Враг, как искусный врач, слушает «Радаром» порок германского сердца… Черт!?!.. Да ведь есть же такой черт!
И министру ясно вспомнилось желтоватое бесстрастное лицо, подвижные раскосые глаза и хитрая коварная улыбка ученого с таинственного острова. — Идея! Мне стыдно самого себя!.. К черту ложный стыд! Когда дело идет о спасении нации, тогда министр имеет право протянуть руку самому дьяволу…
Секретарь удивленно взглянул на подергивающееся в судороге лицо министра и молча поставил перед ним стакан холодной воды.