Радиоприказ:

— Атака!

Самолеты пикируют один за другим, падая на цель. Одновременно заговорили пушки, пулеметы и бомбы.

Поезд разметен. В смертельной конвульсии разлетелись перепутанные в клубок проволоки, рельсы, паровозы мячиками выпрыгнули на поле.

Дальше мчатся серебристые птицы.

Чувство удовлетворенной мести наполнило всю душу, обуяло все существо человека-птицы, обретшей свои крылья…

Четыре четверки, держа курс на юг, на высоте трех тысяч метров, возвращались на свой аэродром. Однако пристальный взор Сливинского заметил воровато летящих низко над землей двух «немцев».

— Замечено два истребителя типа Хенкель… Ниже, правее нас, — сообщает Мечислав.

— Атака!

Рывок руля глубины и машина снова в пике.

— Дзззззззздззззззз! И Сливинский упивается стремительным пике, будто озорной мальчишка, катящийся с горы на салазках.

«Теперь я снова стал орлом!» — подумал, сжав губы, летчик и нажал гашетку.

— Да-да-да-да-да-да! — огненным речитативом проговорил крупнокалиберный пулемет.

После неожиданной атаки сверху задний «немец» слегка закачал крыльями. Он не прочь сдаться… Передний пытается уйти.

Сливинский догоняет его. Все ближе и ближе расстояние между ними. Неприятельская машина танцует в визире прицельной рамки пулемета, дрожит над скрещениями центра.

— Да-да-да-да-да! Вторая очередь поражает его. Горящий самолет валится вниз. Стремительно короток воздушный бой. Он тянется лишь секунды…

Сдавшемуся, окружив его со всех сторон, сигнализируют, предлагая подняться выше и равняться на залетевшего вперед командира звена.

Эскадрилья вскоре идет на посадку. На аэродроме удивленные друзья устраивают пышный прием.

— Поднялось четыре звена, а вернулось семнадцать машин? — спрашивают они.

— Прибыль! — шутят летчики.