— Наверное, шляется где-то.
Петер был в недоумении, но постарался успокоить жену самым, как ему казалось, безобидным объяснением. Однако его слова только вывели Марианну из себя, потому что она подумала, что он не воспринимает происходящее всерьез.
— Ты хоть посмотрел на улицу? Снег идет! Мерзкий мокрый снег с дождем. Бенни не взял с собой ни шапки, ни шарфа, ни перчаток. Я проверила. Все лежит в коридоре. Ты что думаешь, ему нравится шататься по улице в такую погоду? Да еще в одиночку? Анди-то уже дома!
— Я же этого не знал. А ты как думаешь, где он?
— Я вообще ничего не думаю.
На щеках у Марианны появились красные пятна, которые выглядели на бледном лице неестественно, словно нарисованные.
«Господи, только бы у нее не начался приступ!» — испугался Петер.
— Что я должна думать? — жалобно, тонким голосом спросила она. Когда Марианна нервничала, голос у нее срывался и становился похожим на голос маленькой девочки. — Я же не ясновидящая! Но я боюсь, Петер, у меня дурное предчувствие! Ты можешь хоть что-нибудь сделать?
— О’кей, — сказал Петер и глубоко вздохнул. Он разрывался между злостью и беспокойством. — Пойду посмотрю, может, найду его. А ты позвони классной руководительнице и спроси, не случилось ли сегодня чего-нибудь… чего-нибудь такого, о чем Анди не решился тебе сказать.
— Ты имеешь в виду, что Бенни боится возвращаться домой? — Марианна энергично замотала головой. — Мы же ему ничего не сделаем! Это чушь, Петер! Мы же никогда не закатывали скандалов!
— Да откуда я знаю? — повысил голос Петер. — Мы с тобой не имеем ни малейшего понятия о том, что происходит у него в голове! — Он допил пиво. — И все равно позвони фрау Блау. В любом случае, хуже не будет.
Марианна молча кивнула и взяла сигарету. Руки дрожали так, что ей понадобилось время, чтобы зажечь ее. Петер вышел из квартиры. Рулет в духовке постепенно превращался в сухую корку.
5
Альфред сразу увидел, что это то, что надо. Простой деревянный домик, один из немногих, окрашенных не в белый, голубой или зеленый цвет, кроме того окна у него не были закрыты ставнями. Лак, которым было покрыто дерево, от времени приобрел серый оттенок и отставал клочьями. Тем не менее дом даже сейчас, в ноябре, излучал какое-то тепло. Сад выглядел ухоженным и был должным образом подготовлен к зиме. Растения, чувствительные к морозу, были высажены в горшки и стояли вдоль задней стенки домика под защитой выступа стены. Голливудские качели были закутаны в некрасивую зеленую, зато устойчивую к непогоде пластиковую пленку. Альфред был твердо уверен, что домик чистый и ухоженный и что он найдет в нем все, что ему понадобится.
На высокой деревянной калитке, над которой летом виднелись вьющиеся розы, была табличка «Близе».
— Это ваша фамилия? — спросил Беньямин, и Альфред утвердительно кивнул. Это было самым простым.
Калитка была закрыта. Альфред демонстративно порылся в карманах. Беньямин терпеливо ждал.
— Вот идиотство! — проворчал Альфред. — Я забыл ключи.
— А морские свинки? — сразу же спросил Беньямин. — Теперь они останутся голодными?
— Почему? Конечно, нет. Мы все равно зайдем в дом. Никаких проблем.