– Бедная Анна. – произнесла Оливия, неуютно поежившись.

Ей, как и Сэм, было холодно еще с того момента, как они покинули уютные стены отеля, отапливаемого и комфортного. Однако совесть не позволяла ей жаловаться на дискомфорт, девушка отчетливо понимала, что Анне сейчас намного хуже.

– Сэм права, – обернувшись к Чеду, произнесла Ли. – почему она вообще ушла из отеля?

– Возможно, она раньше нас поняла, что электричество пропало, – пожал плечами тот, подходя ближе. – и решила проверить генератор.

– Одна? Ночью?

– Ты пыталась сделать тоже самое, – фыркнул Чед. – Алек мне уже пожаловался на твою безголовость.

– Да, но я была не одна, со мной были Сэм, Алек и Кикки. – отмахнулась Оливия.

– Ага, – кивнул Чед. – а еще ты слышала крик и вместе со всеми подумала, что в доме маньяк. Не тебе рассуждать о чужой безголовости.

– Эй! – возмущенно воскликнула Оливия, обернувшись к Чеду и, примерившись, ударив его по плечу. Парень хохотнул. – Хорошо, а как же следы борьбы, которые нашли Алек и Сэм? Или это электричество опрокинуло стол, когда исчезало?

– Анна могла сама его опрокинуть в темноте. – отозвался Чед, недоуменно посмотрев на девушку. – Ты же не думаешь, что кто-то решил похитить внучку профессора? Какой там может быть мотив? Какому-то его фанату не понравилось, что оглавление было составлено не в алфавитном порядке?

– Смейся-смейся, – покачала головой Оливия. – а я не верю в случайность произошедшего. Никто не пропадает просто так. Тем более в ночь, когда мы все слышали крик. Женский крик.

– Слушай, я не хочу строить версии. – вздохнув, тихо произнес Чед, вставая прямо перед Оливией. – Это работа полиции, а не моя. Моя работа, на данный момент, найти Анну живой. Про невредимую ничего не говорю, потому что все мы видели кровь.

– Я предупредил о наших зацепках другие группы. У других все глухо. – оповестил Максвелл, подходя ближе. – К нам навстречу высылают медиков.

– В таком случае, нам нужно поторопиться.

***

Тоннель оказался значительно длиннее, чем представляла себе Оливия. Она была уверена, что стоит им пройти метров двести-триста, как они найдут Анну и вытащат ее из этого адского места, где клаустрофобия набирает большие обороты.

Оливия в тысячный раз посочувствовала Анне, оказавшейся здесь в одиночку, ночью, без фонаря или теплой одежды. Кровь, встречающаяся на пути, нисколько не облегчала ситуацию.

Она шли вглубь тоннеля уже больше двадцати минут и, хотя они видели босые следы девушки, легче от этого им не становилось. Чем дальше они шли, тем темнее и холоднее становилось. Ледяные стены расщелины сужались, словно ловушка, а вместе с ними подбиралась паника.

Поэтому, когда в темноте тоннеля послышались неясные шорохи, компания замерла на месте, словно не доверяя собственным ушам. Свет от их налобных фонарей заскользил по стенам тоннеля в разные стороны, выискивая того, кто мог издавать эти звуки.

Фонарь Чеда первым замер не неясном комке, замершем на льду. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы опознать в шаре, притаившемся в изгибе тоннеля, Анну. Она сидела, навалившись спиной на стенку тоннеля, поджав под себя ноги и натянув на голову тонкую шаль. Казалось, она никого не замечает. Ее глаза были плотно сомкнуты, а дыхание мерным и ровным.