Третий звонок был международным. Узнать этот номер было не так-то просто. Возможно, в этом звонке не было необходимости. Однако теперь, когда семя было посажено, я должен был знать. Стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более профессионально, я объяснил, кем являюсь и какое именно подтверждение мне нужно. Очень вежливая американская секретарша по-американски вежливо послала меня на фиг. Выслушав от нее пожелание хорошего дня, которому, впрочем, вряд ли суждено было сбыться, я закончил разговор.
Некоторое время я сидел, тупо глядя на телефон, и чувствовал, что у меня на сердце стало еще тяжелее. Затем встал, чтобы сварить себе еще чашку кофе. Последний звонок я сделаю позже. И здесь моя склонность откладывать все на потом была совершенно ни при чем. Я не хотел давать ему время что-то спланировать или собрать своих отморозков.
Чайник как раз начинал закипать, когда мой телефон зазвонил. Я спешно схватил трубку:
– Алло.
– Я получил ваше сообщение.
– И что?
– У меня уроки.
– Никогда в жизни не прогуливал?
– Хотите, чтобы я начал сачковать?
– Не систематически. Только сегодня. Это важно.
Он глубоко вздохнул.
– Вот, значит, за что они вас выгнали?
– Нет. Выгнали меня за кое-что гораздо худшее.
Я ждал.
– Ладно.
Сидя в густой траве, я разглядывал неприветливый пейзаж. Места вроде этого никогда не станут красивыми или живописными, подумал я. Ты можешь сколько угодно высаживать в них деревья и цветы, строить детские площадки, возводить центры для посетителей – и все равно они всегда будут в какой-то мере производить впечатление пустыря.
Места вроде этого не хотят быть вновь освоенными. Им хочется оставаться забытыми и продолжать спать мертвым сном. Они – кладбища ушедших эпох, несбывшихся мечтаний, угольной пыли и костей. Мы лишь копошимся на поверхности этой земли. Земли, у которой множество слоев. И иногда не стоит копать слишком глубоко.
– Вы пришли.
Я обернулся. Маркус стоял у меня за спиной на склоне небольшого холма.
– Да. И выгляжу еще паршивее, чем обычно.