– Ну да. А так у нас есть ракеты с ядерными боеголовками и боевые синтетики…

***

Когда всей чертовщине на челноке нашли вполне рациональное объяснение, дух экспедиции возродился. В отсеках вновь закипела деятельность, неопределённости и след простыл – каждый снова делал своё дело. И командир принял решение о первой вылазке на поверхность. На фоне остальной группы он не оживился даже – воскрес.

– Это не прогулка, Леонид Львович, – на ходу говорил он. – У вас нет навыков.

Ганич остановился, возмущённо хватая ртом воздух. Но тут же опомнился и вновь пустился в погоню. В арсенале их встретили Павлов, Буров и Нечаев.

– Виктория говорит, что не позволит Ивану выйти из медблока до завтра. Так что… идём втроём: я, Рома и Роберт, – сказал Саныч, стараясь не замечать толкущегося рядом Ганича.

– А я-то грешным делом подумал, что я – полковник запаса!

– Я бы вам советовал, – прищурился Роман, – впредь не думать грешным делом. Для этого у людей голова есть.

Ганич, казалось, забыл, как дышать.

– И перестаньте жонглировать бровями, я вас очень прошу… – напоследок не удержался Роман.

– Тимофей Тимофеевич, извини, но ты останешься, – продолжал Саныч. – Пока меня нет – ты командир.

Буров кивнул.

В арсенал вошёл Бёрд. Вид у американца был, словно это он после длительных уговоров согласился выйти на поверхность. И пробоину в обшивке челнока нашёл тоже он. Да и вообще до обеда ему разок удалось удержать Вселенную от сползания в извечную тьму. Природа самодовольства была неизвестной. Довершением к облику усталого супермена стала хорошо поставленная белозубая улыбка на восковом лице. Командир неоднозначно цыкнул и отвернулся.

Появился Бёрд очень вовремя. Ещё минут десять, и вопросы, возникшие при работе с экзотелами, вынудили бы послать за ним. Буров, несомненно, дошёл бы до всего своим умом, но для этого потребовалось бы время. А ждать уже никто не хотел.

– «Осы» разрабатывались с расчётом на послевоенное применение, – начал экскурс Бёрд, умело открывая «лица» одним нажатием. – Мы полагали, что они будут служить спасателям, водолазам до определённого предела. Астронавтам.

Космопроходцы переглянулись – чего, мол, с американца взять. Хочет человек называть бегемота плезиозавром – пусть. Бегемоту оттого вода не холоднее.

– В основу мирной эксплуатации лёг бы принцип Треста: «автономность и защищённость». Дыхание экзотело обеспечивает за счёт так называемых «линьфэньских» таблеток, или же по-простому «китайского воздуха». Тут наши инженеры не изобретали велосипед. Экзотело, или, чего уж, будем откровенными – автономный боевой комплекс «Оса» рассчитан не менее чем на девяносто суток работы.

Казалось, если выключить внезапно свет, в арсенале не особо потемнеет – светиться начнёт сам Майкл. От гордости.

– Управление осуществляется посредством нейроинтерфейса. Проще говоря: вы думаете – «Оса» делает. Отсюда недостаток: быстро затекает тело. Мышцы не работают, и это проблема, поверьте. Придётся привыкать.

Саныч поймал себя на мысли, что прямо-таки заслушался. Он никак не мог признаться себе, что восхищается Бёрдом в части его владения русским языком.