– Ты понимаешь, что это значит? – недобро спросил командир.

– Не факт, Саныч, не факт, – будто прочитав мысли, ответил Роман. – Синтетик мог приходить, а это, – он указал на разбитую панель, – случиться уже позже. Так что пока придерживаемся той же версии.

Челнок сел на возвышенности, вокруг которой раскинулись сине-зелёные джунгли. От привычного землянам понимания слова «джунгли» было разве что некоторое подобие лиан да порой схожие с обезьяньей перекличкой звуки. Последние имели интересную особенность – стоило прислушаться, как и без того отдалённый гомон вдруг обрывался, но если перестать обращать внимание – он возобновлялся.

В паре десятков километров на восток от места приземления над сросшимися кронами вздымались отвесно-скалистые сопки. Вырастая по мере удаления, они образовывали горный отрог, терявшийся за горизонтом. Возможности приближения визора, вплоть до четырнадцатикратного, позволяли разглядеть даже саму горную цепь в зеленоватой дымке, к которой этот отрог примыкал.

Лес начинался метрах в ста, ста пятидесяти от подножия склона, образуя правильный на глаз круг. Было впечатление, что приземление челнока как-то воздействовало на экосистему, после чего возникла песчаная проплешина в сплошных кронах деревьев.

– Ну? Мысли есть? – спросил Роман. Привыкнуть к тому, что он выше на три головы, было нелегко. То и дело хотелось присесть, или ещё каким-то образом вернуться на «свою» высоту.

– Надо разобраться с ориентирами. Наперво. Чёрт… – командир ненадолго замолчал. Чёрным растраивающимся перекрестием его «Оса» смотрела куда-то в даль. – Всё-таки стоило взять с собой американца.

– Чтобы он прям тут, – Роман указал стволом в песок, – звёздно-полосатый колышущийся флаг установил?

– Чтобы с внутренними системами по ходу знакомил. Мало ли чего тут имеется.

Следов за ними не оставалось – сыпучий песок, судя по всему очень тяжёлый, заполнял собой любые углубления моментально. Роберт присел, опершись на оружие. Песок, протекая сквозь углепластиковую ладонь, сыпался единственной струёй, как вода. Он действительно был очень тяжёлым, и наталкивало на определённые выводы.

– Он опасный. Фракция крайне мелкая, – поднялся Роберт. – Если большой слой – песок затянет.

Космопроходцы огляделись. Раз так, то идти к лесу нужно с большой осторожностью. Левее отрога, километрах в пяти, виднелась такая же прогалина, как та, посреди которой стоял их челнок.

«Герольд» не сбрасывал все челноки за раз. Чтобы на поверхности они были как можно ближе друг к другу, космический грузовик отстреливал всего один или два. Следующие – на новом витке по орбите. И поэтому проплешина в пяти с небольшим километрах почти наверняка была местом посадки другого челнока.

Саныч подтвердил маршрут, и системы экзотел отреагировали навигационными показателями у всей группы. И едва они двинулись в путь, Роману вдруг послышались звуки открывающейся переборки. Он даже остановился и обернулся, но с того места уже нельзя было разглядеть внешний шлюз, разве что тот, с разбитой панелью. Неужто кто-то вышел за ними следом?

– Увидел чего? – донёсся голос командира из динамиков.

– Да нет, – Роман засомневался, что вообще что-то слышал, как с теми гомонящими вдалеке «обезьянами». – Почудилось скорее…

***

Они ещё только спустились вниз и прошли каких-то пятьдесят метров, а Роберт уже изнемогал. Нет, не от усталости. Внутри экзотела не устаёшь. Его буквально убивало собственное слюноотделение. Но ничего не поделаешь – индивидуальная реакция организма на дыхание восстановленным кислородом. Не спорить же ему с командиром, отнекиваясь от выхода на поверхность? Глупо, при условии, что он всеми силами скрывал свою аллергию. Тем более, что проявляется она только при дыхании внутри скафандров или противогазов того же устройства.

«Китайский воздух», он же «линьфэньская» таблетка, был изобретён две тысячи двадцать первом, когда проблема загрязнения воздуха в КНР вздулась до масштабов национального бедствия, а самым загрязнённым городом планеты несколько лет подряд называли китайский Линьфэнь.

На тот момент молодой совсем Ли Сяолун изобрёл способ так называемой «сушки» кислорода, превращения газа в прессованный брикет. Нечто подобное уже существовало, но уникальность именно его разработки заключалась в простейшем способе превращения твёрдого вещества обратно в животворящий газ. И способ этот гениально замыкался на самом процессе дыхания человека. Люди вкладывали маленькие таблетки в респираторы, а выдыхаемый ими углекислый газ катализировал процесс сублимации кислорода.