Будто на бриге ждали этого жеста, из-за его кормы появилась лодка-«четверка» с двумя гребками и рулевым, а на носовой банке сидел офицер. Я сперва подумал, что это шкипер брига едет брататься и хвастаться добычей, но, когда подошли ближе, понял, что это испанец. Скорее всего, он из гарнизона Малаги и направляется к нам, чтобы выяснить цель визита.

Я не был уверен, что выяснит испанский офицер только то, что хотелось бы нам, поэтому тихо приказал:

— Баркас подтащить к правому борту, оборудовать там одни штормтрап, а второй — по левому борту. Абордажной партии приготовиться к погрузке в баркас. Комендорам к орудиям, зарядить ядрами.

Уйти ни с чем было бы глупо. Раз уж влезли, пойдем до конца. На береговой батарее всего пара часовых. Остальные, привыкшие за много лет спокойной жизни отдыхать на службе, наверняка сидят сейчас в одном из домов неподалеку от пушек, а может, уже отправились по личным делам в город. Самое большее минут через тридцать будет темно. Надеюсь, до наступления темноты батарея не успеет сделать много прицельных выстрелов.

— На флейте не должно быть много французов. Как захватишь его, сразу руби якорный канат, ставь все паруса и иди на выход в море, курс зюйд-ост. Не останавливайся, чтобы ни случилось, на огонь с берега не отвечай, огни не зажигай, нас не жди, веди приз в Гибралтар, — шепотом проинструктировал я лейтенанта Хьюго Этоу.

— Будет сделано, — тихо подтвердил он и пошел к оборудованному на правом борту штормтрапу.

Я перешел на левый борт, к которому приткнулась лодка с испанским офицером. Молодой и ловкий, он быстро поднялся по штормтрапу, перевалился через фальшборт, спрыгнул на палубу. Сделав два шага в мою сторону, замер и более внимательным взглядом окинул стоявших па главной палубе людей. Наверное, мы не слишком похожи на экипаж французского военного корабля, хотя рядом с непрошенным визитером были в основном корсиканцы, которых внешне не отличишь от провансальцев. Впрочем, может быть, это мне так кажется, а испанец с первого взгляда определит, кто есть кто из жителей Средиземноморья.

— Добрый день! — произнес я на испанском языке. — Рад приветствовать вас на борту английского военного корабля!

Молодой человек положил правую руку на эфес шпаги, но сразу понял, что сопротивляться бесполезно, улыбнулся, стараясь не показать испуг.

— Вы обязаны были поднять национальный флаг! Вы нарушили правила войны! — нашелся он.

— Мы еще не начали военные действия, не произвели ни одного выстрела, — возразил я. — Ты — мой гость. Отпущу, если благополучно выйдем из бухты.

— Я — заложник? — уточнил он.

— Может и такое случиться, если ваши пушки начнут стрелять по нам, — ответил я. — Поэтому пошлем твою лодку к береговой батарее, чтобы предупредили о твоем нахождении на борту корвета. Надеюсь, командиру батареи не безразлична твоя судьба?

— Я тоже надеюсь! — криво усмехнувшись, неуверенно молвил испанский офицер.

— Начинаем погрузку абордажной партии! — приказал я лейтенанту Хьюго Этоу.

Баркас у правого борта, виден с береговой батареи, но не французам. Надеюсь артиллеристы не сразу сообразят, кто и зачем грузится в баркас. Я подождал, когда он обойдет корвет по корме и направится к флейту.

— Скажи своим людям, чтобы быстро плыли к батарее. Пусть предупредят, что ты погибнешь первым, если начнут стрелять, — сказал я испанскому офицеру.

Наверное, возможность погибнуть от своих сильно его напугала, потому что зачастил со скоростью испанского базарного торговца, начав и закончив фразой:

— Передайте капитану Мендосе, чтобы не стрелял, иначе попадет в меня!

Испанская лодка рванула к берегу, а баркас в это время прошел по корме брига и направился к флейту. На французском корсаре начали догадываться, что мы не французские военные моряки, по крайней мере, на главной палубе началась суета.