Три месяца назад

Сколько стоит жизнь человека?

В десятом классе мы учили по истории, что все люди созданы равными, но все знают, что это чушь собачья. Жизнь того, кто многого достиг, стоит больше, чем жизнь бездельника. Здоровая жизнь стоит больше, чем полная болезней. Жизнь молодых стоит больше жизни уставших и старых. Папа всегда говорил, что мы равны перед глазами Бога, но если это правда, наверное, Бог хорошо хранит секрет, потому что мы обращаемся друг с другом совсем не так.

Я вернулась в провонявшую полицейскую машину, чтобы поехать на место аварии, на улицу, где я жила. Когда я сказала Келлогу, что оставила в маминой машине кое-что важное, то думала, он скажет, что не может меня отвезти, ведь это место преступления, придется подождать. Но он, видимо, пожалел меня, и вот я уже еду туда.

Не считая потрескивания полицейской рации, мы ехали в тишине. Район Норт-Велли не самый лучший в Лос-Анджелесе. Когда мы свернули на восток, к нашему району, я смотрела на длинную вереницу цветастых палаток, расставленных бездомными, и стену тележек из супермаркетов. Наблюдая за грязными и несчастными соседями, я снова задала себе вопрос: «Сколько стоит жизнь человека?»

Я размышляла над предложением того типа в дорогом костюме. Если я продам ему видеозапись и наше молчание, мы не сможем засудить того говнюка, который его послал. Когда дела вроде этого доходят до суда, присяжные должны определить стоимость потери, чтобы назначить сумму компенсации.

И снова мне пришлось спросить: сколько стоит жизнь человека?

Или, еще конкретнее: сколько стоит жизнь моего отца?

Папа никогда не зарабатывал много, но каждый день заботился о нас. Он делал все, что положено хорошему отцу – чинил машину, следил, чтобы работал интернет, подбадривал меня перед соревнованиями и отпаивал молочными коктейлями, если я проигрывала. Он научил меня кататься на доске для серфинга, играть «Джингл беллз» на гитаре, разжигать костер без спичек. Он покупал мне дурацкие подарки вроде радужных носков (каждый палец разного цвета) и пазла с моим портретом. И, не считая того случая, когда на три недели привел щенка, не обученного жить в доме, делал маму счастливой.

Но в расчет нужно брать не только жизнь моего отца. Тип в дорогом костюме кого-то выгораживал. Если видеозапись разоблачит его, как мы оба предполагаем, этот человек, который стоит гораздо больше, чем мой отец, отправится в тюрьму.

Так сколько стоит его жизнь?

Очень сложное уравнение.

Нам с мамой много не нужно. Но определенно понадобится помощь. Потому что мама не в состоянии заплатить по больничным счетам. И это стоит гораздо больше, чем я способна заработать в торговом центре.

Конечно, мы ничего не получим, если полиция уже нашла камеру. Скорее всего, так и есть, они ведь детективы, и их обязанность – собирать улики. Но если не нашли, то почему бы мне ее не забрать? Она ведь моя, папа подарил ее мне. Кто-то может сказать, это неправильно, но другой скажет, что я в своем праве.

Когда мы подъехали к месту аварии, там стояло несколько полицейских машин, и вдвое больше людей охраняли место преступления. Мы припарковались напротив нашего дома, и внезапно я поняла, что не могу пошевелиться. Я посмотрела на то место, где отец испустил последний вдох. На эти дома, деревья и небо, которые он увидел в последний раз.

Как я могла приехать сюда, не прокручивая в голове одну и ту же мысль: «Здесь умер мой папа, здесь умер мой папа, здесь умер мой папа?»

Паника набросилась на меня с сотней ножей, и мое зрение затуманилось. Я уже хотела выкрикнуть: «Нет, я не смогу, поехали отсюда!», но тут услышала смех. Кто здесь смеется? Что за хрень? Я посмотрела в окно и увидела двух копов, прислонившихся к своей машине, они улыбались и перешучивались, как в самый обычный день. Им было плевать на моего папу. Его смерть для них – просто работа. И тут я поняла, что если хочу получить за жизнь отца столько, сколько она стоила, мне придется добиться этого самой.

Келлог открыл мне дверь.