Моя рука нащупала подошву, я сунула в голенище кулак и подняла ботинок как коготь. Вся моя любовь к Логану превратилась в бурлящий водоворот ярости и ненависти. Если это драка насмерть, я готова.

Когда нож метнулся к моей груди, я замахнулась тяжелым ботинком на протянутую руку Логана. Я попала только по ладони, но и этого хватило, чтобы нож с лязгом упал на пол.

– Ах ты, сука! – взревел он, тряхнув рукой, а потом опустил плечо и пошел на меня как таран.

Я с криком врезала ботинком ему по спине, но это его не остановило.

Логан прижал меня к полу, вышибив из моих легких весь воздух.

Он оседлал меня, навалившись всем весом на грудь, а коленями прижал мои руки по сторонам. Я брыкалась и пиналась, но ноги были бесполезны, как хвост воздушного змея на ветру.

– Нужно было перерезать тебе горло, – прошипел он, схватил меня за волосы и дернул вверх. Голову пронзило болью. Я закричала.

– Заткнись! – рявкнул он и потащил меня к открытой пустой гардеробной.

Мама застонала и попыталась схватить его за ноги, но он пинком отшвырнул ее в сторону. Когда я увидела, как она опять растянулась на ковре, мои крики превратились в рыдания.

– Это ты виновата, – шипел он, заталкивая меня в гардеробную. Он поднял мои руки над головой, снял ремень и привязал запястья к штанге для одежды. Потом схватил нож и помахал им у меня перед носом. – Нужно выпотрошить тебя как рыбу, – проревел он.

Когда он поднес нож к моему подбородку, меня охватил страх. На секунду я решила, что он и правда это сделает.

– Знаешь, а пошла ты в жопу, – он опустил нож. – Ты не стоишь таких стараний.

Он отошел, но через несколько секунд вернулся, волоча за плечи маму. Ее веки трепетали, а у кромки волос запеклась кровь.

– Мамочка! – всхлипнула я.

Я попыталась дотянуться до нее, обнять, своей любовью вернуть к жизни, но кожаный ремень только сильнее впивался в запястья.

Хлопнула дверь, и я погрузились в темноту.

Я услышала, как дверь приперли чем-то тяжелым. А потом все стихло.

– Мама! Ты меня слышишь?

Мой голос превратился в птичий писк.

Мама тихо застонала. Она была оглушена, но жива.