- Карин, здесь твоя дочь. – Говорит тетя. – Взгляни на нее. Это Нея. Посмотри, как она выросла, какой красавицей стала.

Что-то в лице больной меняется. Взгляд проясняется, словно по щелчку.

Она медленно поворачивается. Часто-часто моргает. И вдруг перестает моргать совсем – сразу, как замечает меня. Ее темные зрачки расширяются, захватывая почти всю радужку.

Я слышу, как учащается ее дыхание.

Вижу, как уголков губ касается легкая полуулыбка.

- Кажется, она понимает. – Замечает тетя, перехватив ее взгляд. – Я рада, Карин, что ты сегодня хорошо себя чувствуешь. – Добавляет она.

Карин опускает ноги на пол и осторожно встает.

Я вижу, как напрягаются доктор и санитар, но мое дыхание почти приходит в норму, ведь тепло в глазах матери заставляет меня поверить в то, что лечение пошло ей на пользу. Все не так плохо, как убеждала меня Ингрид. Мы все это время могли нормально общаться. Зачем было лишать меня этого?

- Ты? – Хрипло спрашивает она.

Ее голос скрипит, как петли старой двери. Видимо, женщина долго молчала, находясь тут одна взаперти.

- Здравствуйте. – Отвечаю я.

Карин делает шаг, еще шаг. Ее лицо озаряется подобием осмысленной улыбки.

- Я. – Подтверждаю.

- Ты… - Выдыхает она с облегчением.

Протягивает ко мне руки, и я чувствую, как по моей щеке скатывается слеза.

- Она тебя узнала, - прикладывает ладонь к сердцу Ингрид. – Узнала…

Но в этот момент Карин словно срывается с цепи.

- Ты-ы-ы-ы-ы!!! – Вдруг начинает вопить она.

И с этим безумным криком, оскалившись, бросается на меня, весом своего тела сбивает с ног и вцепляется руками в шею.

43