На следующее утро мы завтракаем вместе, но разговоров о моей матери больше не заводим. Мне нужно собраться с мыслями прежде, чем что-то решить насчет нее. По какой бы причине Карин не желала лишить меня жизни, это лишь проделки ее воспаленного воображения, подгоняемого болезнью.

А когда Ингрид уходит в магазин, я звоню Саре. Пока длится ее перемена между уроками, мы болтаем по телефону. Рассказ о визите в психушку повергает подругу в шок, однако она выдвигает и здравое предположение: проклясть меня могла и Карин. Если какие-то способности передались мне от отца, то, заметив их наличие, она могла перенести на меня ту ненависть, которую испытывала по каким-то причинам к нему.

Договорившись с Сарой встретиться завтра в гимназии, мы заканчиваем разговор. День проходит в спокойном, ленивом состоянии. Я смотрю сериалы, читаю книги и помогаю Ингрид в саду – занимаюсь, чем угодно, лишь бы не думать больше ни о чем. А поздно вечером звоню Микке и мы долго болтаем о том, что я пропустила в школе.

- Сегодня последние занятия отменили из-за похорон Эллы. – Сообщает мой парень. – Лена Сандберг повязала черный кружевной платок в знак траура по лучшей подруге.

- Она ходила так на уроки?

- Да, и все ее подруги тоже.

- Вот это солидарность.

- Даже директор Экман не отважилась раскритиковать их внешний вид.

Я представляю Бьорна, который обнимает Лену в траурном платке.

- Она повязала концы платка под подбородком или обернула вокруг шеи и зафиксировала на затылке? – Уточняю.

- Для девочек это так принципиально? Какие-то тайные законы моды?

- Просто хочу представить.

- Обернула вокруг шеи и завязала сзади.