За одной из дверей кто-то громко ругается, за другой – кто-то шипит. Или шепчет. У меня шея устает вертеться по сторонам. Кажется, что за каждой из этих дверей таится опасность.

- Последний ее психопатический эпизод многому научил нас, поэтому, давайте, начнем с того, что вы пообщаетесь с Карин на расстоянии, ладно? – Он подзывает к нам одного из скучающих на посту дежурных санитаров. – Стен!

Тот откладывает газету и подходит к нам.

- К госпоже Остлунд посетители, поможешь нам?

Тот оглядывает нас и коротко кивает.

- Сюда.

Мы подходим к одной из дверей. Стен сначала заглядывает в окошечко, затем уже вставляет в скважину ключ. Дверь открывается.

Доктор входит первым, за ним Стен, следом Ингрид и я.

При виде сидящей в углу на кровати женщины мои внутренности начинают сжиматься, кожу саднит еще больше, а легкие буквально воспламеняются от вдоха.

Она похожа на забитого зверька – почти не реагирует на наше появление. Черты лица заострены, взгляд устремлен в пустоту, кожа на тощих руках пересушена и сходит хлопьями.

- Здравствуй, Карин. – Говорит доктор. – К тебе тут пришли.

Я замираю у входа.

Заметив мое замешательство, в разговор решает вступить тетя.

- Карин, это я – Ингрид. Как ты?

Ноль эмоций.

Глаза женщины пусты. В резких чертах едва угадывается брюнетка с лучезарной улыбкой со старых фотографий.

- Не хочешь посмотреть, кто к тебе пришел? – Ингрид делает осторожный шаг.

Я вижу, как санитар останавливает ее осторожным жестом.

Карин дергает головой, будто не расслышала, а затем начинает гримасничать.

Мои руки сводит дрожью. Я делаю глоток воздуха – такой большой, будто выныриваю из воды. Сердце разгоняется, и в памяти всплывает острое, холодное лезвие ножа, касающегося моей кожи.