Книги

Поцелуй Однажды: Глава Мафии

22
18
20
22
24
26
28
30

— Подойдите сюда, — замерший на месте Карелин двигался в последний раз, наверное, минут пять тому назад.

Или может быть десятилетий.

Или веков.

— Я… — она практически заикается и молится всему святому на свете, чтобы не залиться краской. — Поцелуйте вы меня.

Шагов-то его немного, но каждый отдает землетрясением, и Кира считает их про себя, как ручные стежки при шитье.

Не грубо и не нежно Карелин целует ее сразу проникновенно, сразу глубоко проникая внутрь рта и лаская с напором несколько диковатым, но все же сдержанным. Она старается отвечать тем же, но удается лишь когда мозолистые руки касаются ее головы с обеих сторон и склоняют зардевшееся лицо в другую сторону.

Карелин иногда срывается на короткие, суматошные захваты ее нижней губы и сразу же зализывает растерзанное местечко. Она рыскает руками по необъятным плечам, в попытке пристроить ладони у мужчины за шеей.

Стонет она в поцелуй каким-то чужим голосом, судорожно стискивая ворот рубашки, и Карелин подхватывает ее, приподнимая — Кира запускает пальцы в короткие волосы, и пытается прервать поцелуй хотя бы на мгновение — немного воздуха, пожалуйста, чуть-чуть.

Сам он шумно выдыхает, высвобождая подрагивающие губы, но продолжая в беспамятстве целовать мягкую плоть щеки и линию подбородка.

— Еще, — говорит он. — Еще. Это… это не все.

Она проникает языком в разгоряченный рот, и Карелин окончательно срывается — безумие поцелуя припечатывает их к стене: Кира хватается рукой за опадающие куски сухой краски, а он припадает к девичьей шее, сминая кожу что попадется под губы. Ищет пульс, а возможно убегает от него.

Когда она снова удерживает мужчину за волосы, он поглощает распухшие губы рывками, и оба они дышат рвано и наперебой в друг друга.

С хрипом Карелин приподнимает девушку еще выше, склоняясь к ее груди, но Кира издает звук, символизирующий протест — звук, отскакивающий от стен эхом страха и паники, — и мужчина, передумав, склонятся еще ниже. Кое-как задирая майку, он целует нежную кожу живота, медленно дышит в нее, лаская воздухом то один, то другой кусочек плоти возле пупка.

Кира отдирает майку. Паника растаптывает головокружение победным маршем внезапно объединившихся мыслей. Боже, что она делает?

Она выскальзывает из его объятий, и вжимается в стену на уже устойчиво стоящих ногах, когда Карелин непроизвольно тянет край кардигана на себя — удерживая хоть на мгновение.

Кира перемещается в сторону, практически сливаясь со стеной в одно целое — краска сыпется, расстояние увеличивается, внешний мир возвращается.

— Я переборщил, — все еще тяжело дыша, будто последними глотками воздуха на недосягаемом пике горной вершины, следит Карелин за ее перемещением подальше от него. — Я потерял контроль. Я… Прошу прощения.

— Все хорошо, — довольно убедительно заверяет девушка. — Уговор был единожды. Все хорошо.

Кира невольно прикасается к животу, и Карелин взглядом обжигает беспокойную ладонь, замершую ровно там, где он только что позволил себе ее поцеловать. Они стоят в четырех шагах друг друга, но кажется, что дыхание их перемешивается.

Последняя фраза его остается неуслышанной, так как девушка стремглав покидает помещение, даже на закрывая за собой дверь.