— Лучше, чем могло бы быть. А тебе разве не нужно на продолжение допроса, который ты прервал, сбежав ко мне?

— Подождут, — отмахнулся он. — Скажи лучше, что тебе привезти?

— Еще один спортивный костюм, пару комплектов белья. Ну и предметы первой необходимости по разрешенному списку.

— Может хочется чего-то не из списка?

Даже сейчас Дэн привычно окружал меня заботой и комфортом, но в данный момент мне не хотелось абсолютно ничего. Нельзя сделать этот суррогат существования нормальной жизнью. Даже приблизительно. Даже с наличием рядом предметов, хоть как-то способных его скрасить. Но озвучить это вслух тоже не осмелилась, пробормотав то, что первым пришло на ум:

— Общую тетрадку и ручки. Сгущенку. И зеленые осетинские яблоки.

— Хорошо, — он поднялся со стула и, прежде, чем уйти, подошел к клетке сбоку, прислонившись к железным решеткам всем телом и я, поняв его без слов, повторила этот жест.

Наши пальцы соприкоснулись и сплелись крепко-крепко. Холод железных прутьев, уколовший кожу через тонкую ткань, быстро сменился теплом. Я ощущала горячее участившееся дыхание Дэна на своих волосах, чувствовала стук его сердца в груди совсем рядом.

Его рука сквозь прутья скользнула по моей спине и прижала с силой, почти до боли. Дэн глубоко прерывисто вдохнул, словно отпечатывал мой запах в собственной памяти. Вычленял его из душного воздуха. И я интуитивно чувствовала, что ему сейчас это нужно. Что Лазарев и сам сейчас далеко не в порядке.

Подняла голову, поймав легкое касание его губ своими и поморщилась от неприятного чувства, вызванного трением холодного металла решетки об украшенную синяком щеку.

— Я вытащу тебя отсюда, — жарким шепотом выдохнул Лазарев прямо в губы, зарываясь пальцами в мои волосы.

От этих слов внутри что-то надломилось. Я еле удержалась от желания расплакаться прямо сейчас. Умышленно позволила этому щемящему чувству смениться холодной злостью.

— Лучше затащи сюда Земскова.

Дэн не стал давать новых обещаний, лишь с мрачной решительностью кивнул. И ушел, оставив меня дожидаться тех, кто отконвоирует до камеры, весь путь до которой я продолжала ощущать теплое дыхание Лазарева на своих губах, стараясь сконцентрироваться на нем, чтобы оно не исчезло как можно дольше.

Лязг дверной решетки, закрывшейся за моей спиной, к счастью, не вызвал нового приступа панической атаки или наплыва страшных воспоминаний. За время моего отсутствия кто-то принес и оставил на пустующей кровати свернутый в трубочку грязно-серый матрас и такого же цвета подушку и одеяло. Рядом обретался застиранный комплект постельного белья.

— И «повезло» же, что из всех возможных сокамерниц ко мне подселили припадочную, — фыркнула обесцвеченная соседка, с первой фразы обозначая наши отношения как «изначально не задавшиеся».

Я же, не испытывая особого разочарования по этому поводу, отозвалась ей в тон:

— Ага, так что лучше не подходи, а то покусаю.

Нехотя принялась заправлять постель, искренне ненавидя это муторное занятие. Живя одна, я всегда предпочитала одеяла без пододеяльников, а переехав к Дэну привыкла делегировать ему эту сомнительную привилегию.

— Дерзкая типа? — хмыкнула сокамерница.