– Она живее всех живых, Хранитель. В пути мы кормили ее всем, что попадалось под руку, и всё равно два внутренних бака полностью разрушились. Превратились в решето! А сама масса втрое увеличилась в объеме. Мы перелили ее в новую емкость, а старые кинули в плавильную печь. После мы перестали кормить эту тварь, но убить ее смогла только вакцина. Та самая, что разрушила иммунную систему миллионов людей.
– Так чего же ты хочешь от нас, Клинок?
– Помогите нам найти хорошую вакцину. Во всем Питере мы сумели собрать пару коробок, этого мало…
– И не найдете! - отрезал Исмаил. - Ты пьян, Клинок? Я никому не скажу, что человек, выбранный Думой президентом, говорил здесь нетрезвые речи. Ты, наверное, забыл, что сто лет подряд насекомые в городах боялись выходить без масок? Ты не застал времен, когда человека, не получившего жетон заставы, могли забить камнями. Ты забыл, из-за чего люди ненавидели вакцину? Каждому ребенку известно, что в ампулах таится Большая смерть. Если ее выпустить, она снова начнет убивать…
– В ампулах нет смерти…
– Кого ты хочешь обдурить, Проснувшийся? Ты сам сказал, что намерен вакциной погубить болото. Вакцина - это страшное зло. Приходя в пустые города, где не встречается Слабых меток, - знаешь, что первым делом мы ищем? Отвечай, Клинок!
– Знаю, Хранитель. Вы сжигаете аптечные склады и топчете, без разбору, все ампулы.
– В твоем тоне звучит насмешка, Клинок! - Исмаил свирепо тряхнул косичками.
На секунду Ковалю показалось, что лицо старого Качальщика расплылось. Так бывало очень редко, когда лесной колдун переставал контролировать себя и готовился ринуться в драку.
– Мы не такие умные, как ты, древний инженер, и не разбираем названий на чужих языках. Но мы помним, что за дрянь привезли когда-то в стеклянных колбах из-за океана. Если ее вылить, она быстро погибает, но если она коснется человека, то опять начнет заражать. Не мы придумали ее топтать! Сто лет назад ее выливал в землю каждый, кто находил. Об этом мне рассказывал дед. По городам ездили машины, в них сидели люди и кричали, и каждое их слово становилось слышно за километр. Они кричали, чтобы каждый, кто найдет вакцину, немедленно вынес ее на солнце и предал земле… И люди, даже тупые горожане, слушались и выливали яд! В каждой колбочке спит зародыш Большой смерти. Разве ты не знаешь, как действовало лекарство? Оно вызывало в человеке маленькую болезнь, совсем крохотную. Переболев ею, человек должен был стать сильным и уже не поддаваться Большой смерти. Но почему-то этого не случилось! Почему-то стало еще хуже, и Большая смерть пошла не только из крови в кровь, не только от женщины к мужчине, но и по воздуху, и по воде. Теперь ты предлагаешь выпустить эту заразу на волю?! Наши деды, Клинок, завещали нам бороться с нечистью, угрожающей роду людскому. Кстати, твой приятель Карин отыскал вакцину в Турции, ты знаешь об этом?
Артур молчал. Кристиан, насупившись, ходил из угла в угол.
– Он нашел вакцину и угрожает выпустить ее, - немного успокоившись, продолжал Исмаил. - С помощью Проснувшихся он нашел на военных кораблях много оружия. Он не сидит сложа руки… Неделю назад, пока ты изучал, чем питается грязь, прилетали две наших сестры из Винницы. Они боятся, что скоро придется перевозить детей к нам, на Урал. Всадников полумесяца уже видели в земле молдаван, а что творится южнее, никто не знает. Там горят деревни…
Коваль понял, что пришла пора выложить последний козырь.
– Я вам еще кое-чего не сказал. Хранительница Книги, мир ее праху, часто вспоминала о Слабых метках в Казахстане. Когда-то твой отец, Исмаил, бывал в Аркалыке и в Караганде…
– Что тебе за дело до кочевников? Мой отец искал дружбы с их колдунами, но так и не сумел договориться. Среди высших джунов есть Качальщики, но нет Хранителей, понимаешь? Кочевой народ не волнуют Звенящие узлы. Они пасут горбатых лошадей и баранов, а Слабые метки просто обходят стороной. Идут за своими стадами, вот и всё. Мой отец и другие братья отыскали два десятка военных городков и несколько хранилищ со спящим огнем, но это было гораздо севернее. В степи они соваться не рискнули - даже лучшие клинки Бердера не продержатся там и недели. Там нет понятия "свободный человек". Если ты чужой, то считаешься рабом того богатея, кому принадлежит кусок степи. Хотя не знаю, много лет прошло, что-то могло измениться…
– Изменилось, Хранитель. Боюсь, что многое изменилось. Твой отец гасил Слабые метки, и леса поднимались там, где их раньше никогда не было. Я не только, как ты выражаешься, кормил грязь. Мои клерки отправились на юг в обход пожарища по маршруту, что нарисовал Прохор. Посмотри… - Коваль расстелил протертый до дыр ватман. - Вот здесь, до Актюбинска, картинка верна. Грязь остановилась, на голой земле ей нечего жрать. Зато дальше, на восток, она почти достигла границы леса. Клерки обошли пожарище и разбили лагерь среди озер. Вот тут… Раньше это местечко именовалось Кушмурун, теперь там ничего нет. Мои люди скакали четверо суток, не останавливаясь, обходя Вечное пожарище с юга. Больше тысячи километров. Они спали в седлах и загнали несколько коней. К счастью, картографы не встретили кочевников, но так и не смогли найти проход на север; возвращаться пришлось прежней дорогой.
– Чем ты собрался нас удивить? Хранительница сказала тебе правду - там леса и болота.
– Там не обычные леса. Там бурелом, непроходимая тайга, которая всегда возникает после гашения Слабых меток.
– Ну и что? Мать-земля берет свое, она расцветает и плодится, как только не чувствует своего главного врага - человека. Ты же учился говорить с травой, Клинок, и должен помнить заклинания земли!
"Боже, дай мне силы это пережить!" - молча воззвал Артур, уже понимая, что все его доводы бесполезны.