С трудом удерживаюсь, чтобы не развернуться и не уйти. Непременно так бы и сделал, если бы мог. То, что я должен пройти в эту дверь вслед за Раману, и то, что у меня нет выбора, не приносит никакого облегчения. Я должен последовать за ним, чтобы убедиться, что проверка прошла благополучно.
Мы находим Каталину в одной из спален. На ней все то же порванное платье, что и на прошлой неделе, хотя она явно пыталась его постирать. Она лежит на кровати и накручивает волосы на палец.
– Итак. Ты вернулся.
Раману осматривает комнату и, резко развернувшись, выталкивает меня за дверь. Я не противлюсь. Слишком потрясен, чтобы что-то предпринять. Он захлопывает дверь спальни и рычит на меня.
– А это еще что, черт подери, такое, кракен?
– Я не… – Прокашливаюсь. – Я не знаю.
– Возможно, контракт на это и не среагировал, но не морочь мне голову. Не таких условий Азазель ожидает для своих людей, и ты это знаешь.
Он тычет меня в грудь длинным черным когтем.
– Я заберу ее отсюда.
– Все нормально.
Мы оборачиваемся и видим на пороге Каталину. Она стала еще бледнее, чем в последнюю встречу, а под глазами виднеются темные круги. Она оглядывает нас и качает головой.
– Не нужно из-за этого ссориться. Как видишь, со мной все нормально.
– Судя по тому, что вижу, я бы назвал это другим словом.
Но Раману смягчает тон и тычет меня в грудь в последний раз.
– Я поговорю с ней. Если мне не понравится, что она скажет – тебе не понравится, что скажу я.
На ответ нет времени, да и, признаться, сам не знаю, что бы сказал. Очевидно, с Каталиной все настолько ненормально, что даже в голове не укладывается. Но я привык действовать, и могу кое-что предпринять.
Нахожу слуг – молодую женщину и старушку, – на кухне. Обе кланяются, когда захожу. Все можно сделать, как положено, но я так измотан, что не могу мыслить здраво.
– Что все это значит? Почему Каталина одета в то же платье, в котором была неделю назад, и живет в пыльной комнате?
Делла, хмуро смотрит на меня.
– Мы следуем вашему примеру, сир. Она изгой, и мы относимся к ней соответственно.