– У нее на то свои причины, – коротко бросает он. Рассматривает меня несколько мгновений. – Я знаю, что ты потерял супругу несколько лет назад.

К чему это он клонит?

– Пять лет назад.

Долгий срок, но вместе с тем короткий промежуток времени.

– Сочувствую твоей утрате. – Кажется даже, что он говорит искренне. – Никто не ждет, что ты женишься на этой девушке, Тэйн. Просто не обращайся с ней, как с заключенной, иначе, когда приду сюда в следующий раз, верну ее Азазелю, сколько бы вы ни возражали. Ты меня понял?

– Да,

Мне хочется возненавидеть его за эту угрозу, но мы оба знаем, что она оправдана.

– Я понимаю.

Раману еще немного изучает меня взглядом, а потом кивает.

– Надеюсь. – Он отворачивается. – Можешь не провожать.

Жду, пока шаги не стихнут окончательно, а потом выжидаю еще немного, пока защитные чары не издадут сигнал, когда Раману через них пройдет. И только тогда поворачиваюсь к закрытой двери, разделяющей нас с Каталиной.

Было бы правильно извиниться. Я допустил серьезный промах, и она пострадала. Будь на ее месте кто-то другой, я бы уже был в этой комнате и приносил извинения.

Но она – это она. И… эта девушка завладевает моими мыслями, как никто другой. Я любил Бранту всем сердцем, пока не почувствовал, что наши жизни слились воедино, от чего до сих пор не могу оправиться. Но она никогда не доводила меня до такого состояния, до какого Каталина может довести всего парой слов.

И это за время наших кратких встреч. Останусь ли я прежним, если буду проводить с ней больше времени? Или пламя ее присутствия прогонит призраков прошлого?

Призраков, которых не готов отпускать.

Бранта была любовью всей моей жизни. И эта человеческая девушка, которую знаю совсем недолго, не может ни изменить этого, ни отнять. Но все равно влияет на меня, как не влиял никто с момента смерти супруги.

Это пугает.

Не знаю, что произойдет между нами, если постучу в эту дверь, если Каталина впустит меня. Мы будем огрызаться друг на друга или сможем нормально поговорить? Или она будет провоцировать меня, а потом соблазнит и лишит остатков самообладания, которые еще удается сохранять в ее присутствии?

До сих пор чувствую ее вкус на языке, слышу ее крики удовольствия в ушах. От вожделения дрожат руки. Желание прикасаться к ней так неистово, что граничит с потребностью. Не могу гарантировать, что не сделаю этого, если мы снова окажемся рядом.

А потому опускаю кулак и отворачиваюсь от двери. О потребностях Каталины позаботятся. Для этого мне не нужно присутствовать лично.