Каждую ночь Бунин просыпался, шел на кухню и съедал ветчину. Так продолжалось с неделю. После чего Вера Николаевна стала прятать ветчину в самых неожиданных местах: то в кастрюлю, то в книжном шкафу…
Но муж постоянно находил желанную ветчину в новой «хоронушке» и с удовольствием ее поедал.
Как-то Вере Николаевне все же удалось спрятать ветчину так, что он не смог ее найти. Но толку из этого не получилось. Вконец расстроенный искатель любимого продукта разбудил жену надрывным воплем:
– Вера, где ветчина? Черт знает что такое! Полтора часа ищу!!!
Вера Николаевна, вскочив с постели, достала ветчину из укромного местечка за картиной и безропотно отдала ее мужу…
Замечательный художник Илья Репин – автор многих портретов, в том числе и знаменитых литераторов. Однако портрет Маяковского он так и не написал, хотя собирался. Уже приготовил широкий холст у себя в мастерской, выбрал подходящие кисти и краски и все повторял поэту, что хочет изобразить его «вдохновенные» волосы.
В назначенный час Маяковский явился к нему на первый сеанс (он был почти всегда пунктуален) и приготовился позировать. Но Репин, увидев его, вдруг вскрикнул страдальчески:
– Что вы наделали!.. О Боже!
Оказалось, Маяковский нарочно зашел в парикмахерскую и обрил себе голову, чтобы и следа не осталось от тех «вдохновенных» волос, которые Репин считал наиболее характерной особенностью его внешности.
– Я хотел изобразить вас народным трибуном, а вы…
Расстроенный художник вместо большого холста взял маленький и стал неохотно писать безволосую голову, приговаривая:
– Какая жалость! И что это вас угораздило!
Но вдохновение пропало, и портрет остался недописанным.
19 октября 1913 года в центре Петербурга открывалось кабаре под названием «Розовый фонарь». Публика собралась «вполне буржуазная», как говорил Маяковский – помпезные наряды, дорогие украшения.
Маяковский эту «обжиревшую массу» не любил и решил сообщить об этом в вечер своего поэтического дебюта на сцене кабаре.
После полуночи, когда гости уже перестали обращать внимание на праздничную программу, на сцене появился Маяковский – высокий, серьезный, в желтой блузе.
Он долго смотрел на публику, а когда она утихла, густым басом начал читать знаменитое теперь «Нате!»:
Зрители смотрят в ту сторону, куда указывает футурист.
И посетители уже прикрывают драгоценности.
Окончательно вывели публику из себя последние строки: