– Ну что ты, Игоревич, как маленький, – сказал Сергей Петрович, – конечно же, у тебя есть право согласиться на кандидатуру Ниты или отказаться.
– Чтобы я да отказался! – возмутился Антон Игоревич, – да не в жисть! За кого ты меня принимаешь? Нита, радость моя, иди сюда. С твоим очаровательным животиком я буду любить тебя так же, как и без него, и тебе совсем не обязательно спать со стариком.
Утирающая слезы Нита отошла от значительно уменьшившейся группы женщин бывшего клана Лани и всхлипывая двинулась по направлению к Марине Витальевне.
– Почему она плачет? – растерянно спросил Антон Игоревич у Мары. – Разве я сказал ей что-нибудь обидное?
Мара перебросилась с Нитой несколькими словами и, побледнев, повернулась к вождям.
– Ее мальчик Ник пропасть, – сказала она, – Он нигде нет.
– Так, – вскипел Антон Игоревич, – мы тут стоим, точим лясы, выдаем замуж девок, а в это время у нас пропал ребенок, и никому до этого нет дела!
– Погоди, Игоревич, не кипятись, – сказал Сергей Петрович. – Кто, когда и где в последний раз видел мальчика Ника?
– Я видеть! – перевела Мара ответ Веты, подружки Антона-младшего. – Он, а еще мальчик Сит и мальчик Ким быть с нами ловить рыба. Когда мальчик Тэр начать драться, девочка вести мальчик Антоша сюда, а мальчик Ник, мальчик Сит и мальчик Ким остаться охранять вещи.
Сергей Петрович длинно и замысловато выругался, да так, что Мара затруднилась в переводе, не зная таких слов.
– Андрей, – отведя душу, обратился он к товарищу, – возьми, пожалуйста, УАЗ и вместе с Дарой съезди за детьми. Не дай Бог, с ними что-нибудь случилось.
Тот поманил за собой Дару и молча направился к машине, Антон Игоревич двинулся за ним.
– Я с тобой, – мрачно сказал он, – мало ли что!
Когда они уехали, Петрович посовещался с Мариной Витальевной, Лизой, Лялей и Марой и оптом принял в клан всех девочек-подростков бывшего клана Лани. Вообще-то этот контингент был самым беспроблемным, и на ура воспринимал все идущие от Прогрессоров новшества – будь то кожаные трусики, юбочки и топики, тростниковые шляпки от солнца или ежедневные купания в заводи. Как раз из их подростков и состояли швейная и обувная бригады. И ни у кого к ним пока не было никаких нареканий.
В итоге из всего бывшего клана Ланей остались только шесть зачинщиц скандала и их дети. Петрович посмотрел на часы. Из-за этих дур и одного малолетнего оболтуса они вот уже почти два часа подряд решают мировые проблемы, вместо того, чтобы, пообедав, продолжить неотложную работу. Приговор его был суровым, если не жестоким.
– Шесть лун тяжелых принудительных работ и полное лишение родительских прав, – мрачно произнес Сергей Петрович. – Мы не можем позволить воспитывать детей неблагодарным женщинам.
Выслушав приговор Петровича в переводе Мары, провинившиеся, сперва остолбенели, потом отчаянно завыли.
– Впрочем, – сказал Петрович, – если мы увидим, что они изменились, мы тоже можем изменить свое решение.
– Это жестоко, Петрович, – сказала Марина Витальевна, – они же матери, а ты отнимаешь у них детей.
– Витальевна, – ответил тот, – на самом деле я пытаюсь избежать куда худшего развития событий, при котором мы полностью утратим контроль над ситуацией. То, что случилось сегодня, никогда больше не должно повториться. Ляля, Лиза, Катя, Мара, заберите у них детей и приведите их сюда.