— Давно ничто меня так не удивляло, как твое появление, дочка, — сказал Таргал, когда они с Евой остались вдвоем. — Должно быть, у тебя много вопросов ко мне. И главный из них — куда я исчез много лет назад и почему.

— Так и есть, — сказала Ева, пытаясь казаться как можно спокойнее, что ей с трудом удавалось.

— Что ж, в первую очередь, я хотел бы сказать, что любил и очень уважал твою мать Солонго. Она была прекрасной женщиной, и мне жаль, что с ней ты уже никогда не встретишься. Мне бы не хотелось ранить твое сердце своим рассказом, но ты заслуживаешь честного объяснения, поэтому иначе видимо не получится… Да, я любил Солонго, но любил скорее как друга. Она была моим верным союзником, человеком, на которого всегда можно было рассчитывать. С самого начала мы с ней и с моим другом Джучи оказались в одной развед-группе, и твоя мать не раз выручала меня во множестве опасных ситуаций. Ты знаешь, снежные барсы, как правило, образуют крепкую семейную пару на всю жизнь, влюбляясь раз и навсегда. И я, без сомнений, влюбился бы в Солонго, она была этого более чем достойна, но я не мог. Не мог, потому как любовь всей своей жизни я встретил ещё до неё, когда был ребёнком. И это чувство оказалось сильнее всего, сильнее любых преград. Может быть, ты слышала, что мой отец, твой дед, был замечательным охотником. И всегда расстраивался, что ни я, ни Тархан не пошли по его стопам. Кстати, как там мой брат?

— О, спасибо, что спросил, с ним всё в порядке, жив и здоров. Правда, я его очень огорчила своими поступками.

— Интересно будет услышать подробный рассказ, но пока моя очередь, ты заслуживаешь объяснения.

— Так вот, мой отец был прекрасным охотником, и он часто брал меня и Тархана с собой на охоту — хотел пробудить в нас интерес к этому делу. Впрочем, всех барсов в детстве учат охотиться, но отец нам рассказывал про такие тонкости и приемы, про которые, я уверен, ты даже не слышала. Тогда было голодное для нашего клана время, и в том числе из-за этого он считал искусство охотника столь важным. И вот однажды отец сказал, что хочет проверить, как мы усвоили его уроки. Мы решили начать с охоты в степи, потому спустились с гор, разделились и разошлись в разные стороны. Договорились встретиться уже дома, не позднее чем зайдет солнце. Каждый должен был поймать столько добычи, сколько сможет унести, что было совсем непросто, поскольку, я повторюсь, в те годы на нашей территории водилось не так уж много дичи. Тем не менее, отец хорошо обучил нас, мне удалось поймать тушканчика и несколько пищух. Но мне хотелось большего, хотелось проявить себя — завалить кого-то покрупнее, сайгака или джейрана. И в своих поисках я всё дальше и дальше удалялся от клана. Затем в какой-то момент мне почудилось, что в траве копошится сайгак. Я принюхался, но не почуял запах сайгака. То животное издавало незнакомый, но вполне приятных аромат. Поэтому я рассудил, что не так уж важно, кто там, сначала убью — потом разберусь. И я уже готов был стремительно подбежать к нему и сделать решающий бросок, как вдруг услышал тихий тонкий плач. Животное такой звук издавать не могло. Я понял, что в траве человек. Но это был не зверочеловек, иначе бы я сразу это понял. Я был полностью сбит с толку и в итоге решил тихо подкрасться поближе и посмотреть. Это оказалась девочка, она сидела на земле, вся грязная и растрепанная, на лице у неё была какая-то странная маска, и она тихо и очень жалобно плакала. Я не захотел пугать её — превратился в человека и со всем возможным шумом, на который был только способен, подошел к ней, так, чтобы она меня услышала и не испугалась. Но девочка всё равно вздрогнула, а затем подняла голову и уставилась на меня своими заплаканными пронзительно голубыми глазами. В нашем сером мире увидеть такой яркий цвет хоть где-то представляется практически невозможным. Я завороженно смотрел на неё и не мог пошевелиться. И в этот момент я пропал навсегда. Я совершенно безнадёжно в неё влюбился. Да, я был тогда ребёнком, да и она была ребёнком, и ты можешь заявить, что дети так сильно не влюбляются, но тем не менее, это правда. Я люблю её и по сей день. Девочка вся дрожала от холода, я с удивлением заметил, что на её теле нет меха. Вместо этого оно было покрыто как будто бы второй кожей, кожей белого цвета. У неё были прекрасные длинные светлые волосы, на вид очень мягкие. И всё вместе это создавало впечатление, как будто она нереальная, совершенно волшебная. Девочка что-то говорила мне, но я ничего не мог понять. Я пытался узнать, как она там оказалась, но понял, что и она не понимает то, что я говорю. Осознав это, девочка несколько раз громко и четко повторила: «Ева-Анжелика», и я догадался, что её так зовут. Тогда я тоже сказал своё имя: «Таргал» и увидел, что оно ей понравилось.

— Стой, стой, этого не может быть! Ты что, назвал меня в честь неё?!?

— Да, так и есть. «Ева-Анжелика» показалось мне слишком длинным и необычным именем, а просто «Ева» тоже звучит красиво и, между прочим, очень тебе идет.

— А как мама согласилась на это? Неужели она не знала про твою встречу с этой девочкой и про то, что ты в неё влюбился?

— Конечно, она не знала. Никто из клана не знал про эту историю. Никто, кроме моего отца.

— И что было дальше?

— Дальше Ева-Анжелика принялась с помощью жестов рассказывать мне, что же с ней произошло. Она рисовала разные фигуры прямо в воздухе, изображала разных людей. Это было так интересно и необычно. В итоге, я понял, что она поругалась с родителями и незаметно сбежала из дома. Ну и заблудилась. Теперь уже и хочет вернуться, но не знает, как. Я решил отвести её к нам в клан и посоветоваться с отцом, как теперь найти её дом. Хотя в глубине души, не отдавая себе в этом отчета, я уже тогда хотел, чтобы она осталась со мной, чтобы не смогла найти дорогу домой. Я показал ей, что превращаюсь в снежного барса — она не испугалась. И тогда я предложил Еве-Анжелике сесть ко мне на спину, чтобы я её подвез, ведь идти сама она была уже не в состоянии, слишком устала и замерзла. Но только мы двинулись с места, как я услышал шум, затем появились люди в масках на странных передвижных конструкциях. Я понял, что это за ней. Они двигались так быстро, что не было смысла бежать. Затем они подъехали к нам и забрали её. Я почувствовал, что Ева-Анжелика тоже не хочет со мной расставаться. Но тем не менее она была рада, что её нашли. Один человек наставил на меня какую-то серую палку, и я по его лицу понял, что он хочет меня убить. В этот момент девочка закричала, заплакала и бросилась ко мне. Я не мог разобрать, что именно она им сказала, но тот человек отступил. Все вместе они залезли в свою машину, может быть, тебе уже тоже доводилось видеть такие, раз уж ты пришла сюда в компании людей, и уехали.

— Да, я знаю, что такое машина, я даже ездила на ней. А что было дальше?

— Дальше я поймал и убил сайгака, мне везло в тот день. И со всей своей добычей я отправился обратно в клан. Я не стал никому рассказывать про встречу с девочкой в степи. Зато с тех пор я довольно часто начал охотиться в том месте, где встретил её.

— И ты встретил её снова?

— Да, но уже несколько лет спустя. Оказалось, что Ева-Анжелика тоже не могла забыть меня и очень хотела ещё раз увидеть. Но сбежать из дома снова оказалось не так-то просто. Когда она подросла, то смогла найти какую-то лазейку, чтобы периодически незаметно отлучаться и видеться со мной. Мы встречались довольно редко, но я жил ради этих встреч. Я влюбился в неё без оглядки. Всё было хорошо, просто потрясающе — Ева-Анжелика научила со временем меня своему языку, английскому, а я её — языку зверолюдей, мы смогли общаться и строили планы того, как сможем в будущем жить вместе, обсуждали разные варианты и верили, что получится преодолеть границу, которая нас разделяла. Но счастье длилось не так уж долго. В одну из встреч отец проследил за мной и всё узнал. Сказать, что он был в шоке и в бешенстве — это ничего не сказать. Он велел Еве-Анжелике убираться, а мне задал знатную трепку прямо там, посреди степи. Отец орал, что я предатель, изменник клана, что это немыслимо и должно прекратиться раз и навсегда. Он назвал мою любовь извращенством и пригрозил изгнанием из клана в случае, если мы увидимся с Евой-Анжеликой ещё хоть раз. А ты знаешь, что для ирбиса изгнание из клана — это страшно. Я был молод и не решился идти против воли отца. Хотя кое-что я всё-таки сделал ему наперекор. Когда пришло время выбирать свой путь, я пошел в разведчики, а не в охотники, как он всегда мечтал. Я оказался в одной развед-группе со своим другом Джучи и ещё с одним парнем — Ерденом, которого до этого не знал. Но все втроем мы стали лучшими друзьями, просто не разлей вода. Ох, сколько дерзких вылазок мы провернули вместе, сколько полезной информации добыли для клана! Так прошло лет пять, не меньше. А потом, во время одной из развед-операций Ерден подхватил какую-то дрянь. Болезнь прямо-таки скосила его. Нет, не подумай, он остался жив, но стал слаб — потерял былую силу, ловкость, скорость. Ерден вынужден был уйти из разведки и стать хозяйственником. Тогда в группе мы остались вдвоем с Джучи, и нам дали в напарницы кошку, только что прошедшую обучение, совсем ещё юную, но при этом решительно настроенную проявить себя. Это была твоя мать. Она мне сразу понравилась, и мы быстро стали очень близки. Я видел, что она питает ко мне чувства большие, чем просто дружеские, но я не мог ответить ей взаимностью, потому как уже был влюблён в Еву-Анжелику. Несмотря на то, что мы перестали видеться, мои чувства не умерли, хотя и на время слегка притупились. Отец видел мои душевные терзания и решил, что брак поможет мне забыть свою любовь. Он велел мне жениться на ближайшем сватовстве, напирая на то, что я и так уже просрочил все сроки для заключения брака, а это серьёзное отступление от традиций клана и, идя по такому пути, я в итоге превращусь в отщепенца, с которым никто не захочет иметь дела. И я выбрал твою мать, без раздумий. Она, кстати, была весьма завидной невестой. До того, как я прошёл испытания и предложил ей стать моей женой, Солонго успела уже отвергнуть трех предыдущих женихов. Она ждала только меня, хоть и не знала, выберу ли я её, ведь заранее мы ни о чём не договаривались.

Тут Таргал тяжело вздохнул и на минуту погрузился в пучину воспоминаний.

— А что было дальше? — не выдержав, вывела его из оцепенения Ева, которой не терпелось поскорей узнать всю историю до конца.

— Дальше? — вздрогнув, переспросил Таргал. — Дальше мы зажили как обычная кошачья пара. Через пару лет (и тут отец опять был очень недоволен такой задержкой) у нас родилась ты. Когда ты подросла, твоя мать снова вернулась в разведку. В нашей группе помимо нас с ней по-прежнему был мой друг Джучи. Однажды, это было тринадцать лет назад, нас отправили с очередной развед-миссией в клан волков. Мы были неосторожны, и волки заметили, что мы за ними наблюдаем. Мы бежали так быстро, как только могли. Но волки нас догнали. Их вожак Эмирлан был молод и горяч и лично погнался за нами. Он предложил нам сдаться, волки очень любят брать пленных и затем обменивать их на различные выгоды для себя, — мы отказались. А Эмирлан как будто только этого и ждал, для него всё это было забавой. Волков было больше, но мы вступили с ними в бой. Джучи и твою мать они убили. А меня… Подумали, что тоже убили. Я лежал там, истекая кровью, и практически не дышал. Они не стали меня добивать, им не хотелось потратить даже немного своих сил, чтобы избавить меня от боли и мучений предсмертной агонии. Волки просто бросили меня умирать рядом с телами моей мёртвой жены и мёртвого друга. И я бы несомненно умер, если бы не… Ева-Анжелика. В это трудно поверить, но оказывается, все эти годы она не переставала меня любить. За это время она успела стать учёным и получила доступ ко многим секретным вещам, в том числе, и к шпионам-беспилотникам. Это такие крохотные устройства, которые летают над землей и всё, что видят, показывают человеку, который сидит совершенно в другом месте и только лишь ими управляет.

— Я знаю, что это такое.