Это едва ли можно было назвать пощечиной, хотя Джоанна не успела разглядеть, разжал он кулак или нет. Так или иначе, удар пришелся ей в левую скулу и был такой силы, что голова Джоанны откинулась назад, прежде чем бессильно опуститься чуть не до земли, к лодыжкам.

…Ой, надо же, клочок пепла исчез.

Она пришла в себя на переднем сиденье машины. Под включенное радио и леденящий кондиционер.

— Если вы живете в Энглси и Лорне и видите пламя, не пытайтесь выйти из дома. Слишком поздно… Если вы живете в Торки и видите пламя, не пытайтесь выйти из дома. Слишком поздно. Если вы живете в Эйрис-Инлет…

Алистер увидел, что Джоанна очнулась, и выключил приемник.

Ее первым порывом было обернуться и посмотреть на заднее сиденье. Какое же облегчение она испытала, обнаружив, что из-за страшной боли — в шее, голове и ухе (а, ну да, у нее ведь отит, шок и адреналин на некоторое время отключили боль, но теперь она вернулась) не может повернуть головы.

— Прости меня, пожалуйста, — сказал Алистер.

Насколько позволила шея, Джоанна повернула голову вправо и вздрогнула. Губы Алистера изменили цвет и стали вдвое тоньше. Она посмотрела на его руки и удивилась, как это руль до сих пор не треснул — так яростно Алистер сжимал его.

Он, как обычно, ехал слишком быстро и даже не подумал пристегнуться. Всем корпусом Алистер подался вперед, едва не касаясь лицом лобового стекла.

Джоанне было страшно находиться с ним рядом. Он ее ударил. Впервые в жизни.

Может быть, он ее боится? Боится смотреть на нее и поэтому не отрывает глаз от дороги?

Они оба сейчас боялись — всего.

— Джоанна… — Он произнес ее имя шепотом, оно вырвалось откуда-то из горла. — Не оставляй меня.

Рот у него вдруг открылся, да так и остался открытым, и на нижней губе стали собираться капли слюны, точно слезы. Алистер, сгорбившись, монотонно твердил:

— Не бросай меня не бросай меня не бросай меня не бросай меня не бросай меня не бросай меня не бросай меня не бросай меня…

Джоанна, забыв про боль, отстегнула ремень, просунула голову под его руку и уткнулась лицом ему в грудь. Она вдохнула носом воздух, надеясь почувствовать знакомый свежий запах мыла, но от Алистера пахло только потом и самолетом. Она стала дышать ртом.

— Эй, ну что ты… — тихонько проговорила Джоанна. — Я тебя не брошу. Прости меня. Не брошу. Я обещаю. Обещаю. Я всегда буду с тобой. Всегда.