— Почему ты молчишь? — продолжал злиться мужчина. — Да, я не собирался поступать правильно. Да, мне действительно нет дела до этих бездельников с гитарой и барабанами. Но это бизнес! Здесь нужно уметь играть так, чтобы никто не заметил мухлежа. И тебе стоит прислушаться ко мне, так как скоро моё дело перейдёт в твои руки!

— Никогда, — однозначно и почти безэмоционально ответила Эмма, и для Дарси её голос показался до боли знакомым. Его сердце забилось чаще, когда он осознал, что девушка приехала на городскую арену.

— Что, прости?

— Я не пойду по твоим стопам, папа, — пояснила также невозмутимо Эмма. — Я не говорила тебе раньше, потому что это было безполезно… Но я не хочу заниматься твоим делом. Тем более, ты обманываешь людей, ты хотел подставить парней с рекламой их нового альбома. Это нечестно.

— Это прибыльно, — сразу же вставил своё мистер Ричардсон. — Дорогая, думай, что говоришь. У нашей семьи замечальный бизнес. Да, ты подставила своего отца с этими баннерами и поступила как минимум некрасиво по отношению ко мне, но…

— Я пойду по своему пути, папа.

Дарси слышал каждое слово, и они пробирали его до мурашек. Эмма действительно является дочерью мистера Ричардсона! Но как он мог подумать, что такой светлый и добродушный человек, подобный ей, способен делать что-то с плохим умыслом? Стыд одолел парня, и его воротило от самого себя. Бедная Эмма! Сколько же всего несправедливого наговорил ей Дарси…

— Не ожидал от тебя, дочка, — продолжал ошарашенный мистер Ричардсон. — Ты удивляешь меня с каждым днём. За твоё поведение я, будь уверена, сокращу твои карманные расходы.

На лице девушки появилась ухмылка. Урежет карманные расходы — велика потеря!

— Ну и пожалуйста! Мне удалось окружить себя теми людьми, которые любят меня не за деньги. И мне не приходится подкупать каждого человека, чтобы меня слушали и уважали!

Последняя фраза настолько поразила мистера Ричардсона, что на лбу от злости и раздражения выступила и запульсировала вена. Неужели ему говорит это собственная дочь?

— Эмма, как ты можешь предать своего отца? — сердито завопил мужчина, и теперь, казалось, его громкий голос донёсся до каждого человека, присутствующего на арене. — Знаешь что, дорогая моя…

— Сэр! — внезапно вмешался Дарси, вторгшись в кабинет и обратив всё внимание на себя. Он не хотел больше слышать, как Эмму безосновательно обвиняют в случившемся. — Пожалуйста, не ругайте свою дочь!

— Дарси? — в изумлении произнесла девушка. — Дарси, не нужно, я сама разберусь…

— Ага, — кивнул понимающе мистер Ричардсон и многозначительно посмотрел на гитариста. — Вот оно что… Вот, почему эта посредственная и заурядная группа для тебя так важна, дорогая.

— Послушайте, сэр, — продолжал Дарси, желая заступиться за девушку, но мужчина прервал его, не стремясь выслушивать этот, как бы он выразился, детский лепет.

— Нет-нет, парень, я не хочу с тобой говорить! Это наше с дочерью дело.

— Дарси, пожалуйста, — шепнула Эмма гитаристу, — уходи. Вот-вот начнётся концерт.

— Я тебя не оставлю, — также тихо произнёс парень в ответ, а затем обратился к отцу девушки. — Сэр, позвольте сказать… Ваша дочь — ангел, я таких никогда не встречал. И то, что она спасла нашу группу, говорит о её хорошем воспитании. Вы сами вложили в неё все эти замечательные качества, так почему сейчас хотите их изменить?

Мистер Ричардсон недоверчиво смотрел на гитариста, не придавая его словам большого значения. Но он не мог не заметить, как оживилась Эмма, когда в кабинете появился этот молодой человек. Мужчине было абсолютно всё равно на то, что говорил ему Дарси, он даже не слушал его. Но взгляд девушки был полон восхищения. И как бы мистер Ричардсон не был зол на дочь, он успокаивался, когда не видел страха и разочарования в её глазах.