Евгений Велвелович Козлодуев находился в рабочем кабинете капитана ГБ Алексея Ивановича Петрова. Да, да, он разговаривал с представителем той самой кровавой гебни, рассказами о которой, одним страшнее другого, так любил пугать своих собеседников в Интернете. К его удивлению, стул, на котором он расположился, не был привинчен к полу, рядом не стояли пара мордоворотов с дубинками, следователь не матерился, размахивая при этом заряжённым патронами образца 1941 года вальтером, и не грозил ему ГУЛАГом, в лицо не светила настольная лампа, своей яркостью составляющая могучую конкуренцию зенитному прожектору и, о чудо, его даже довольно вкусно накормили перед этим! В кабинете, кроме них двоих, за боковым столом пристроился довольно молодой человек в форме ГБ и молча вёл запись протокола.

В общем, шёл даже не допрос, а беседа. В конце концов, Козлодуев просто рассказывал о том, какими путями пойдёт в дальнейшем история. У него, правда, сперва возникло желание многое не договаривать, а то и просто передавать в искажённом виде. Но сидящий внутри него панический ужас перед кровавой гебнёй не дал этого сделать. Он сообразил, что в этом случае просто запутается в своих же словах. А то, что из того здания, где он сейчас вёл разговор со следователем, хорошо виден Магадан без всяких приборов, наш не совсем главный герой прекрасно помнил. Он бы гораздо больше обрадовался, попади сейчас в штаты или, в крайнем случае, прямо в кабинет Гитлера, но, увы, что не срослось, то не срослось! Впрочем, нет, учитывая национальность некоторых его не столь далёких предков, к фюреру ему путь был заказан. Вот и исповедовался сейчас по полной программе перед товарищем капитаном ГБ, притом, гораздо более искренне, чем незадолго до этого в той ещё реальности перед священником.

На краткий, можно сказать - даже очень краткий пересказ того, что случится в Мире и стране до середины 2013 года (или уже не случится?) ушло около 2-х с половиной часов. Постепенно, Евгений Велвелович незаметно даже для себя самого, увлёкся этим занятием. Алексей Иванович почти не вмешивался, только иногда задавал уточняющие вопросы, направляя разговор в нужную ему сторону. Как это ни странно, на лице его практически никаких эмоций не отражалось. Рассказ, разумеется, был далеко не полным. Ибо, всё вспомнить просто невозможно за один раз. Было решено, что будут заведены на каждый год тетради, в которые и станет Козлодуев записывать вспомненную информацию. И в дополнение, будет проанализировано содержание его многострадального айфона.

Кстати, хоть и не главный, но всё же герой, узнал 2 новости: плохую и хорошую. Плохой оказалась та, согласно которой его девайс приватизирует государство. Ну а хорошей была информация о том, что взамен он получит денежную компенсацию, размера которой хватит на покупку пары автомобилей этой эпохи. И, заодно, следователь заявил, что перед СССР этой реальности у Евгения пока нет никаких прегрешений, а появятся ли оные в дальнейшем будет зависеть исключительно от его поведения. Что добавило ему некоторую долю оптимизма.

В заключение беседы до Евгения было доведено,что он принимается на работу в специально созданный отдел по изучению возможного будущего. Не начальником его, разумеется, но и роль пока ещё единственного специалиста и очевидца в одном флаконе по данному направлению его вполне даже устроила.

В общем, всё складывалось пока что даже гораздо лучше, чем он ожидал. За одним небольшим исключением: организм потомственного алкоголика Козлодоева весьма и весьма некомфортно себя чувствовал из-за отсутствия в его рационе в последние дни напитков весьма определённого рода. И это при том, что кормили его регулярно и достаточно вкусно. По крайней мере, с тех пор, как восемь лет назад от него сбежала его восьмая же по счёту жена, о каком либо качестве своего питания он успел позабыть. Его бросало то в жар, то в холод. Руки начинали бесконтрольно и сильно дрожать. Попытка объяснить общающимся с ним причину синдрома и методы их лечения ни к чему не привели. Вернее, про причину с ним были полностью согласны, а, вот, методы предложенного решения категорически почему-то были для них не приемлемы. Клиенту было высказано достаточно вежливое пожелание, что трезвость норма жизни и тому по поводу сказанного ничего не оставалось, как только, скрепя сердце, согласиться.

Трулль или, как бы он сам предпочёл называться в свободном мире - мистер Трулль, удобно устроившись за письменным столом, пытался работать. Перед ним сиротливо лежал лист чистой бумаги. Но в течение, как минимум, последнего часа на нём даже не появилось ни одной новой закорючки. Фигурант же нашего повествования находился в состоянии глубочайшей задумчивости. Мало мальски важные сведения о своём Мире он уже изложил. А, вот, подробности почему-то никак не хотели вырисовываться. Что-то он забыл, а что-то и вообще не знал. Конечно, если он сообщит о сделанным им тайнике, то многие непонятные или неполные моменты можно будет восполнить благодаря информации хранящейся в ноутбуке и айфоне. Но... Наш Тимофей Алоизович очень опасался, что после предоставления подобных и достаточно подробных сведений он может просто оказаться никому не нужным. Или даже опасным. А тех же американских боевиков за свою жизнь он посмотрел множество. И о том, что может ожидать человека, ставшего лишним, он из них узнал более чем достаточно. Было, было основание для тяжких дум!

Но, был и достаточно отрадный момент. Ему уже сообщили, что сам президент Рузвельт хочет с ним встретиться. И до этого момента вряд ли ему угрожает какая-либо опасность. Вот ему-то он и решил выложить свои главные козыри. Уж после этого с ним ничего страшного не сделают. Да и оплату по максимуму сумеет получить за эти девайсы. Тем более, он нужен будет для того, чтобы научить американских специалистов работе с этими приборами. Он только пожалел, что не разделил свой "клад" по разным местам и незапаролил девайсы. Но, что сделано, то уже сделано.

Оставалось только хорошо продумать, как изложить главе государства некоторые щекотливые моменты.

- Впрочем, - думал Алоизович, - следует заявить, что причиной того, что я сразу промолчал о своём "кладе", является его опасение попадания девайсов в руки врагов Рейха... Тьфу, ты, конечно же, врагов Великой Америки! И поэтому они и были спрятаны. А теперь, во время беседы с человеком которому попросту нельзя не доверять, можно и открыть тайну. И с помощью этих знаний развитие науки и техники в штатах пойдут немыслимыми темпами. Конечно, и без этого Соединённые штаты должны выбиться на ведущую роль в Мире, но с учётом довольно обширной информации о науке и технике будущего, это развитие ещё ускорится.

Трулль, понимал, что тех сведений, что вложили в его голову постперестроечная школа и институт менеджмента, явно недостаточно для того, чтобы поделиться с собеседниками какими-либо сокровенными знаниями. Увы, готовили из него квалифицированного потребителя, как говорил российский министр образования. А понятия "творец" и этот самый "потребитель" - малопересекающиеся между собой. Он, например, имел очень хорошие представления о том, как включить правильно его девайсы, но не имел ни малейшего понятия о принципе действия как самих аппаратов, так и деталей, из которых они сделаны. Одним словом - потребитель!

Несколько успокоенный своими размышлениями, Тимофей стал чертить схему атомной бомбы. Ну, как он помнил, разумеется. Всплыло в памяти, что первая бомба построенная в штатах имела массу урана около 5 тонн. Этот уран был разделён на две части. Ну, чтобы, значит, не достигалась критическая масса в эти самые 5 тонн. Потом эти части сдвигались и всё взрывалось. Ах, да, ещё надо было, чтобы этот уран был очень чистым - это он где-то в Интернете видел, что грязь не позволит взорваться. В общем, по его мнению, бомба устроена довольно просто, а основная проблема в нахождении достаточного количества материала для неё и процессе очистки.