– И еще. О содержании нашего разговора лучше тоже ни с кем не говорить.

Гаранин усмехнулся и сделал рукой движение, показывающее, что его рот на замке. Лена написала на листке свой номер телефона, подписала пропуск, и Гаранин ушел.

«Ну, значит, что мы имеем… Гаранин терпеть не может Кравчука, это тянется еще со времен службы. О коллекции знал, возможно, с кем-то обсуждал – с кем-то, кому это было интересно. Надо все-таки связаться с этим Шувайкиным, я не успокоюсь, пока он вохровцев не допросит, мне кажется, что иначе и быть не могло. Андрей, конечно, может поговорить, но не напугаем ли мы фигуранта? Ведь кто-то заказал этот нож, кто-то, кто потом им воспользовался. Интересно, Карманов-младший явится или нет?»

Но вызванный повесткой на три часа дня Карманов так и не появился.

– Следующую пошлю с участковым, – пробурчала Крошина, делая пометку в ежедневнике.

Паровозников ворвался в кабинет в половине четвертого, сразу метнулся к чайнику и банке кофе, заварил себе большую кружку и, сделав глоток, блаженно закрыл глаза:

– Кайф… весь день мечтал…

– Ты по делу или так, кофейку попить? – поинтересовалась Лена, садясь на край стола.

– Сначала кофейку. Имей совесть, я с семи утра в бегах, как гончая. Кстати, удалось отловить твоего неуловимого Шувайкина. Оказался отличный мужик, принял нашу идею о вохровцах на ура, – сказал Андрей и снова отхлебнул кофе. – Между прочим, он тоже считает, что комнату именно что сняли с пульта, а не повредили сигнализацию. Но это и так понятно – при повреждении линии на пульт поступает сигнал, и бригада выезжает на вызов. Они вскрывают квартиру ключом, осматривают, составляют акт. Но Шувайкин проверил уже журнал выездов – нет, на адрес Кравчука никто не выезжал.

– То есть наша мысль об участии кого-то из охранников, похоже, единственная и наиболее вероятная?

– Да. И Шувайкин нам безмерно благодарен. Настолько, что пообещал держать в курсе, как продвигается расследование. Ты домой-то собираешься или тут заночуешь?

– Если ты меня довезешь, буду просто в восторге.

– Ну, куда тебя денешь-то? – притворно вздохнул Андрей. – Собирайся, я на улице покурю пока.

Устроившись на сиденье машины Андрея, Лена блаженно закрыла глаза и пробормотала:

– Какое все-таки счастье иметь друга с машиной…

– Свою бы починила уже, лентяйка.

– Знаешь, я уже привыкла, что ее нет, но добираться домой не на трамвае, безусловно, приятнее.

– У меня, кстати, кое-что новенькое, – выворачивая на главную дорогу, сказал Андрей. – Мне только что следак этот звонил, Шувайкин.

– И?

– Опросили они вохровцев. Говорит, все с алиби и в категорической несознанке. Но есть там фрукт один, Харитонов Максим Викторович… так вот он, следак говорит, как-то странно задергался и сразу после разговора побежал за угол звонить. Очень, говорит, нервничал, как будто хвост ему прищемили. Алиби проверят, конечно, но мне кажется, надо в эту сторону порыть, я так следаку и сказал.