— Конечно испугался. Одно дело ты. Мы с тобой друзья. Твоих же подруг я едва знаю. Венецианский купец за один арбалет платит тридцать номисм.

— Фи, на тебя. Ты такой мелочный.

— Ну знаешь ли, я не столь богат, как представители твоего круга общения. И да, я в него совершенно не стремлюсь.

— А вот мои знакомые хотят тебя заполучить. Ты постепенно становишься известной личностью. Да успокойся ты. Речь идет всего лишь о заказе арбалетов. Правда, они заметили мне, что строгость и аскетизм, присущие твоему изделию им не импонирует.

— Его задача убивать врагов, а не служить украшением. Пожелают инкрустировать, пусть сами этим и занимаются. Надеюсь на твою помощь.

— Даже не сомневайся. Я буду тебя оберегать от нападок этих фурий. Как выйдешь от брата, не убегай. Отправь слугу за мной, — доведя его до приемной брата, потребовала она.

— Хорошо.

Приемная большая и ввиду отсутствия мебели просторная. Об удобствах посетителей тут никто и не думает. Ибо это просители, а коли так, то и постоят, не развалятся. Михаилу секретарь так же велел обождать. После чего вернулся к письму за секретером. Романов отошел в сторонку и подпер плечом одну из колонн, настроившись на долгое ожидание.

Впрочем, сегодня был явно его день. Не прошло и минуты, как из рабочего кабинета Алексея появился довольный и раскрасневшийся мужчина, в восточном одеянии. Похоже купец. Как уже говорилось, византийская аристократия вовсе не чурается организации производства и торговых операций. Некоторые даже ростовщичеством занимаются.

Секретарь тут же скользнул в дверь, а вскоре появился и сделал Романову приглашающий жест. Тот сразу же отлип от колонны и направился к двери. При этом стараясь не выказывать ни излишней поспешности, ни неуважительной медлительности. Эдак тютелька в тютельку посредине.

— Приветствую тебя, Михаил, — поднимаясь из-за стола произнес Алексей.

Помурыжил малость, вернее подумал, что помурыжил, а теперь можно и уважение выказать. Эдакое неоднозначное отношение. И Михаил до сих пор не поймет, чем это вызвано. И впрямь так заботится об интересах империи и нерешимости ее границ? Сомнительно. Потому как взваливать на себя ношу императора не являясь таковым глупо. Опять же, для этого не стоит так-то обихаживать Романова. А внимание на него он обратил еще задолго до решения создать пограничников.

Хотя, может и имеет виды на него и пограничников как на личную гвардию? Это пожалуй ближе к телу. Начал-то обхаживать потенциально перспективного паренька, так на всякий случай. Тем более, что ему это и не стоило ничего. Решил посмотреть куда кривая выведет. Это уж потом особое отношение. Своеобразное такое. Но все же выделяющее на общем фоне.

— Слышал, ты опять проказничаешь, прикрываясь моим именем.

Н-да. Крепко же ведут Романова шпионы Комнина. Ведь он сегодня бравировал его именем только лишь на берегу реки, впадающей в Золотой рог. То есть, у черта на куличках. Но ему уже успели доложить. Впрочем, без разницы. Он против Алексея или императора не умышляет.

— Что делать, господин. Пограничники, по неопытности своей несут большие потери. Нужно их восполнять.

— И ты решил делать это с помощью моего золота, но без моего ведома?

— Ежегодный платеж пограничников по долгу, уже превышен втрое, господин. Так что, тратим мы свое золото.

— Все ваши излишки принадлежат мне.

— Это не так, господин. Я намерено оговорил с тобой вопрос о ежегодной выплате. Если отдавать все, то поселок не выстоит. Толк же от нас уже есть. Ни одного прорыва за минувшие два месяца на нашем участке. На одном из соседних предотвращен прорыв. На другом отбит полон. Так что, делаем мы уже больше, чем должны.