В непрерывном потоке стрел подобрать удобный момент не получится. Разброс у них изрядный, а потому летят они далеко не только в строй. Легко вбросил себя обратно в повозку, встал на облучок и вскинул арбалет. Рядом прошуршала стрела, к чему Михаил остался безучастным.

Выбрал одного из всадников. Взял упреждение. Нажал на спуск и проводил полет болта. Тот прошел слишком далеко перед целью. И что самое обидное, дуриком то же никого не достал, уйдя в пустоту, как вода в песок. Хм. А ведь он именно об этом и подумал. Какие только мысли в такие мгновения не приходят в голову.

Спрыгнул вниз и вновь перезарядился. Следующий выстрел сделал уже с учетом поправок. И на этот раз болт прошел в непосредственной близости от всадника, так же пустившего стрелу. Нормально. Так и нужно стрелять. Вполне приемлемые погрешности разброса и определения скорости.

Вновь перезарядка. На этот раз точно. Всадник откинулся на круп лошади и сполз в бок, пустив стрелу в неизвестность. Лошадь же продолжила свой бег по кругу увлекаемая товарками и волоча всадника, нога которого застряла в стремени. Впрочем бег ее продлился недолго. Вскоре она вывалилась из карусели и встала в стороне.

Михаил рассмотрел это при своем следующем подъеме. Не таком удачном как прошлый. В смысле болт прилетел всаднику в бок, но тот удержался в седле, и склонившись к гриве, потрусил в сторону. Может и выживет. Кто же его знает.

Следующий выстрел оказался как последним, так и неудачным. Оперенная смерть не нашла свою цель, пройдя от нее в непосредственной близости. Все же стрельба с упреждением, да еще и на таком расстоянии, не такое уж и простое занятие.

Пока перезаряжался, из зарослей выметнулась банда прикрывающих их фемных конных стрелков. Ну, может и крестьяне увальни. И с результативностью у них так себе. Однако, турки решили с ними не связываться и поспешили ретироваться.

— Маркус! — послышался голос Ларса.

— Здесь, — отозвался парень.

— У нас раненый.

Их подразделение называлось на ромейский манер тагмой и командовал ею примикирий. Однако, деление на более мелкие подразделения были уже привычными для варягов хирдами. Разве только численностью по сотне бойцов. И ярл Ларс Аструп получил под свое командование пятый хирд. Вполне оправданное решение, учитывая его опыт и то, что ромеи не переучивали наемников на свой лад, предоставляя им возможность сражаться привычным им оружием и в привычной манере.

Расмусу досталось в бедро. Стрела торчала из раны, заткнув ее собой, практически перекрывая кровотечение. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что в ближайшее время ему ничего не грозит. Поэтому подхватив свою санитарную сумку, ну а как ее еще назвать-то, Михаил подступился к лучнику, раненому в горло. Ларс отнесся к этом с пониманием и несмотря на то, что боец был не из его хирда, одобрительно кивнул.

Не сказать, что Романов был хирургом, или лекаря, обучавшего его, отличали великие познания в этой области. Тем не менее, рана в шею было достаточно частым явлением, а потому имелась и практика оказания помощи. Спасти бедолагу получалось далеко не всегда. Но шансы были. И парень собирался их использовать.

Лучника забрали товарищи. Расмуса, после оказания ему помощи, поместили в повозке. Идти с прежней скоростью ему было не под силу. И вообще, лучше не тревожить рану.

Когда он уж закончил с ним, появился Соьорен. Осмотрел раненого товарища недоверчивым взглядом, словно выискивая в чем напортачил его ученик. Недовольно хмыкнул. И забросил в повозку глухо брякнувший объемный узел. Присовокупил к нему по паре мечей и луков с тулами. Сзади к повозке привязал двух лошадей под седлами. После чего развернулся и пошел на свое место. Тагма готовилась продолжить движение, отовсюду раздавались команды командиров.

— Твои трофеи, — хмыкнув проинформировал Йенс. — Сьорен, едва не оторвал башку, ромейскому всаднику, когда тот отказался отдавать лошадь.

— Сьорен?

— А что тебя удивляет?

— Ну-у, любви между нами нет.

— А при чем тут любовь. Он и о себе думал. То что тебя не взяли в варангу, ничего не значит. Ты все еще в дружине. А потому имеешь право на долю в нашей добыче, как и мы в твоей.