— Вона как, — сконфуженно удивился Гаврила.

— Твоя дружина, Маркус? — вновь вздернув бровь, варяг.

— Не знаю насколько она моя. Но да, мы из одной дружины и я вроде как командир.

— Твоя, Михаил, можешь не сомневаться, — твердо произнес Гаврила. — И наставнику твоему лучше думать наперед как вести себя с учеником, превзошедшим его. Потому как это и его лицо.

— Сьорен, — протянув руку, представился варяг.

— Гаврила, — ответив рукопожатием, представился русич.

Вообще-то Михаил полагал, что этот жест восходит к более позднему рыцарству. Но как оказалось жест этот очень даже распространен и имеет то же самое значение, что и в мире Романова. Хотя, быть может это одно из отличий. Ведь профессор говорил, что они могут быть как серьезными, так и незначительными. А вот в полной идентичности миров он серьезно так сомневался.

Кто-то тронул Михаила за локоть. Обернувшись увидел того самого лучника, схлопотавшего стрелу в горло. На лице благодарная улыбка. Положил руку себе на грудь, потом приложил к груди Михаила, после чего сжал в кулак и слегка потряс им.

— Он говорит, что отныне твой должник до конца дней, — пояснил Йенс. — Жизнь ты ему спас, а вот голос он потерял.

— Ясно.

Михаил протянул руку и обменялся с улыбающимся парнем крепким рукопожатием. Приятно сознавать, что вот стоит перед тобой тот, кого все успели похоронить и которого ты спас. Кстати, а ведь дружинники не все. Романов не наблюдает как минимум четверых. И ярла нет.

— Ларс, ты посмотри кого мы тут нашли, — радостно объявил Расмус, которому Михаил когда-о врачевал ногу.

Михаил в который уже раз за короткий промежуток времени обернулся и встретился взглядом с ярлом. Тот окинул его оценивающим взором. Улыбнулся в бороду и приблизившись, пожал руку.

— Возмужал. Совсем взрослым стал.

— Он еще и тебя подсиживает, сам в ярлы выбился, — решил подначить Расмус.

— Так. Кажется у нас есть серьезный повод посидеть в кабаке. Ты как?

Романов обвел взглядом пограничников. Их ждут семьи. И в глазах читается неприкрытое волнение. И так, уж который день себе места не находят. Граница, это дело такое.

— Мне нужно переправить центурию на тот берег пролива. А потом, я с вами.

— Вот и ладно. Нам то же нужно еще разместиться в казарме.

— Я вас найду.