Дубовский предложил Челдышкину:
- Давай подъедем к аэродрому на часок раньше. Мало ли что…
Аэродром - грунтовая взлетно-посадочная полоса возле деревни Косыничи для «кукурузника», разбрасывавшего по полям удобрения. Едут и вдруг видят - садится «стрекоза». Надавили на газ. Подъехали, когда Машеров уже выходил из вертолета. Как всегда в таких случаях, в резиновых сапогах. Увидев Дубовского, пошел навстречу, широко расставив руки.
- Толя, прости, что раньше времени прибыли, - сказал извиняющимся голосом. — Это моя команда что-то намудрила.
- А это — председатель местного колхоза Челдышкин, — представил высокому гостю первый секретарь райкома.
- А мы с ним знакомы, — ответил Машеров. — Помню, его Толей зовут. Вот только отчество забыл…
Направились в поле. У него была привычка: зайдет в хлеба в одном, другом месте, сорвет по колоску, разотрет в ладони. И скажет, сколько будет центнеров на гектаре. Осмотрел и здесь рожь. Похвалил. Назвал ожидаемую урожайность. Потом сравнили. Как всегда, он ошибся всего-то на центнер…
К ним потянулись колхозники. Предлагали первому секретарю ЦК КПБ вишни, сливы. Он не отказывался, пробовал угощения. И говорил с людьми на самые разные темы. Просто и понятно. Один подвыпивший мужичок по простоте душевной разухарился, кинулся к Машерову с объятиями. И тут кто-то из охраны мягко, но настойчиво одернул его сзади за рукав…
В колхозах «Парижская коммуна», имени Дзержинского две недели горели пересохшие торфяники. Огонь поедал плодороднейшие гектары. Как ни старались колхозники с местными пожарными, утихомирить его не могли. Сюда прилетел Машеров со своей небольшой свитой. Кое у кого мелкая дрожь в коленках появилась — это же не районный пожарный инспектор.. В резиновых сапогах он прошел к одному, другому месту. Осмотрелся вокруг и сказал:
- Да, своими силами вам не справиться. Поможем.
И — ни слова упрека… На следующий день в этот полесский уголок приехали солдаты с техникой. Пожар был ликвидирован.
…В тот раз Машеров облетал угодья еще нескольких районов. Наконец вертолет приземлился возле Слуцка. Из крылатой машины вышел и Иван Поляков, Председатель Президиума Верховного Совета БССР. Первый секретарь ЦК, похоже, любил общество Ивана Евтеевича, ибо тот за словом в карман не лез, анекдотами, шутками, по словам Машерова, «часто спасал от тяжких дум». Вот и на этот раз председатель местного колхоза Лемещенко пригласил высоких гостей перекусить. Что за этим стояло - ни для кого не секрет…
— Зачем вы Петра Мироновича приглашаете? — сказал, улыбаясь, Поляков. — Всем известно, что в такой солидной компании только я один выпиваю.
Машеров глянул на него:
— Ну, зачем же ты, Иван Евтеевич, меня так оскорбляешь? Иногда и я рюмку-другую с хорошими людьми могу выпить. Но сегодня у нас просто времени нет…
***
Многие люди хорошо знали Машерова, встречались у него в кабинете, на пленумах, бюро, на семинарах по сельскому хозяйству. Любил он проводить такие мероприятия и, приглашая на них писателей, художников, композиторов, приобщал их к жизни.
Эти мероприятия, как показухи, зачастую проводились в лучших хозяйствах. Но и здесь они познавали и жизнь, и характеры людей, и самого Петра Мироновича. На этих семинарах, вспоминали очевидцы, он был особенно демократичным, любил, когда ему задавали вопросы, загорался, когда писатели что-то оспаривали в теоретическом плане. Он злился, если они ставили под сомнение достижения в сельском хозяйстве, высказывали скептические замечания или намекали, что здесь имеет место прямая показуха. За последние высказывания Машеров особенно сердился. Был случай, когда что-то подобное изрек писатель Алесь Осипенко, и его исключили из списка участников будущих семинаров.
Хозяйства по полгода готовились к таким республиканским семинарам и «показуху» умели организовать на высоком уровне. Великими мастерами в этом вопросе были как руководители республиканских органов, так и на местах — директора и председатели, механизаторы и доярки. Последних лучше обеспечивали техникой, создавали лучшие бытовые условия.
Реалист, скептик и юморист драматург Андрей Макаенок, глядя на это, злился и огорчался, он любил Петра Машерова.